Немного о муке и боли. Во благо…

В этом материале я продолжу (вне)научное и просто личное исследование смысла слов, описывающих острые болезненные состояния и переживания человека. Предыдущий здесь.

Готовился он уже давно, но в связи с текущими событиями в мире обретает где-то дополнительное и немного иное звучание — реалиям в унисон. И это, безусловно, очень расширяет наше образное восприятие себя и других, вселяет покой и уверенность в оправданности и неотвратимости больших перемен.

В частности же, поподробнее — и с иной стороны — я попытаюсь раскрыть здесь тему страдания (личностного и личного), иначе называемого мукой, мучением.


Тема эта — когда вы сами или какой-то другой человек у вас на глазах мучаетесь и страдаете — трудная и нередко замалчиваемая.

Она часто вызывает у нас неприятие и внутреннее сопротивление, стойкое и непримиримое нежелание всматриваться туда… «Не хочу… Это всё не имеет смысла… Это всё очень тяжело и больно…» И наоборот, появляется сильное желание побыстрее спрятаться в свой более-менее уютный, ладно обустроенный домик и незаметно слинять от этого процесса, сверкая пятками, далеко и надолго :)

Часто бывает даже так, что человек и вовсе отрицает своё состояние: «Я в порядке, в порядке. У меня всё нормально. У меня-то всё хорошо… Просто жизнь у нас сейчас такая, сложная, никому верить нельзя…»

И вместе с тем, узнавáть в себе эту долго тянущуюся болезненность-безысходность и разуверение во всём, узнавáть её при этом легко и без мучительных усилий — это первый важный шаг к «точке невозврата» в мучения, невозврата в страдания.

Это очень нужная и по-настоящему благодарная работа с самим собой.
Работа, которая со временем приведёт к избавлению, отпущению и открытию новых — да! бесконечно прекрасных и удивительных! — горизонтов.

Пойдёмте же к ним… горизонтам новых открытий.
Через тернии — к звёздам.
Текст будет длинный и неспешный, рассчитанный на постепенное проживание и осмысление.
Как это, кстати, и бывает в реальной жизни. Для внутреннего травмирования достаточно порой одного дня, но для исцеления и затягивания ран — чаще всего нужно время.
Поэтому читать этот пост можно в несколько отдельных этапов.

Итак, в первую очередь, мучения для каждого человека — это нечто сродни «аду на земле».
В голове сразу же всплывает ассоциация с кипящими чугунными котлами на красно-землистом фоне дымно-копотного ландшафта… Долгими и нескончаемыми страданиями тела и души… Пожизненным заточением в плену у бесчеловечных врагов и жестоких мучителей, а ещё очень болезненным и абсолютно бесплодным «хождением по мукам».

Как лабиринт, из которого нет и не будет выхода…


Есть ощущение замурованности где-то глубоко под землёй, отсутствие всего живого и светлого (и вокруг, и внутри себя), мертвенность и предчувствие скорой гибели.
Словно бы на тебя целиком давит гигантская каменная плита, размером — во всё небо.
И плита эта — вместо неба.
Нет уже никаких горизонтов впереди, никакого просвета. Лишь застенки мучительной камеры одиночества в этом мире, изолированности и (само)истязаний.

Наглядно и хорошо об этом рассказано, если хочется поразмышлять на эту тему, в беседе о многомерности внутренних пространств человека: и причины тому, и следствия.
И как раз таки в состоянии муки никакой многомерности и свободного пространства нет.
Всё максимально сжато и тесно.
Да, такие это ощущения, так бывает. И эти «жутковатые» описания нам очень пригодятся в дальнейшем лингвистическом исследовании, давайте попробуем их просто запомнить!

К слову, именно об этом ощущении — отсутствия просвета и словно бы нависшей сумрачной плите — говорится во вступительном слове к первой книге о Холистической концепции:

«В раннем детстве солнце Истины светит в каждом человеке свободно, поскольку ум ещё не развит, личность ещё не сформирована, и человек обладает чистым восприятием.
В каждой улыбке ребёнка мы видим этот Свет…

По мере же развития ума, по мере формирования личности, чистота восприятия исчезает подобно тому, как солнце исчезает от набежавших туч… Но есть тут одно драматическое отличие…

Когда тучи закрывают солнце, человек не забывает о нём. Даже если человек долго не видит солнце на небе, он ВЕРИТ в то, что солнце — там, за этими тучами, такое же яркое, как всегда… А вот когда «смог» ума заслоняет солнце Истины, человек ЗАБЫВАЕТ о ней…

В этом причина всех бед человечества. В этом причина любых страданий человека».

Поэтому одной из очень важных, первостепенно важных деталей здесь является то, что — у человека в подобной ситуации нет сил не только «выбраться» из-под этой плиты, но малых сил его не хватает даже просто на то, чтобы понять, где он очутился… Понять, в каких именно закоулках внутренних конфликтов ума он заблудился и плутает, теряя последние силы.

В результате этого ему хочется лишь поскорее заснуть… и не проснуться… 
«Вернуться в Матрицу», если говорить метафорами одноимённого фильма…

Хотя описать это можно и противоположным образом: человеку кажется, что он попал в тяжкий сон, и поэтому ему очень хочется проснуться — по щелчку пальцев или же взмаху могущественной волшебной палочки, — но совершенно иным, не здесь и не сейчас. Проснуться, наконец, от этого «страшного сна» окружающей реальности социума!

Так что, ключевой и волнующий вопрос одолеваемого муками человека таков:
«Почему́ мне так невыносимо, мучительно больно?..» и «За чтó мне вся эта боль?..»
Он этого не понимает…

Не понимает и безысходно мечется посреди этой боли.
А потом — смиряется, в бессилии что-либо изменить.
И, как следствие, вдогонку ему приходит следующая безысходная тупиковая мысль:
«Я так больше не могу…
Я устал(а).
Хочу, чтобы это закончилось…
Хочу всё это прекратить…»

Однако нередко случается и так, что мука — есть, а боли — нет. И вообще никаких чувств нет.
Это всего лишь означает, что боль ушла внутрь очень-очень глубоко — в глубины подсознания, как это называется теперь в современной психологии.

И чем дольше тянется мука (годами, а то и целыми десятилетиями), тем глубже уходит в подсознание эта боль, и, как следствие, всё меньше она нами ощущается.
Можно назвать это «анестезией» и потерей чувствительности, заменившейся на толстую корку грубой кожи. И вместо живой боли человек чувствует лишь постоянную усталость, внутреннюю опустошённость и некую вялую «замусоленность» от долгих и безуспешных попыток что-либо изменить.

Это и есть де-пресс-ия.
Это и есть то самое сжатие и схлопывание внутреннего пространства психики,
непомерное давление на неё и нежелание начать исследование причин.

Описание приводится здесь таким подробным, поскольку измученный человек — воспринимает всё с большим трудом. Ему нужно время и силы — даже для узнавания себя в этом описании.

Но нет тюрьмы более тесной, чем та, которую мы не осознаём.

И нет битвы более тяжёлой и более важной, чем битва за свою душу, которая — в любых обстоятельствах жизни — видит этот сияющий Свет.

Поэтому нужно — проснуться, во что бы то ни стало.

Ну что ж, давайте сначала обратимся к истокам — метафорическим историям древности, дошедшим до наших дней и оставшимся в современном языке.

Факт их «выживания сквозь века» свидетельствует о том, что подсознание человека, даже толком с ними незнакомого, продолжает эти истории в себе хранить, а также автоматически воспроизводить их во многих непростых жизненных ситуациях.

И среди них есть, например, миф о Минотавре, обитавшем (а может, обитающем внутри некоторых людей и поныне) в священном лабиринте на острове Крит.

Мне кажется, эта легенда во многом отражает наши страхи — внутренние и внешние.
Когда внутри нас словно бы раздаются исполненные паникой восклицания «Мы заблудились! Мы всё время ходим кругами! Я чувствую его дыхание, он уже наблюдает за нами и скоро всех нас сожрёт!»  — как хаотические метания в поисках верной тропинки и верного выбора…
Это боязнь не вернуться и навсегда потерять ту самую проверенную дорогу, ведущую к родному дому. А также боязнь неизведанности в этом необозримо страшном лесу или каменных коридорах и полная потеря ориентиров…

Для многих людей эта паника сейчас, как никогда, актуальна.

Напомню, что мифическое чудовище по имени Минотавр — наполовину бык, наполовину человек — являлось символическим порождением тёмных сил. Сосудом, вместившим в себя неприглядные, как это нередко бывало и у древнегреческих богов Олимпа, низменные и извращённые страсти человека. 
Подробно рассказывать эту весьма своеобразную историю мы здесь не будем, при желании с ней можно ознакомиться самостоятельно.

Самое главное, неприлично злободневное и важное здесь, как мне кажется, следующее.
Образ Минотавра — это своего рода плод и явление «на белый свет» той хитроумной лжи и неправды, которая — подобно грязному пятну на чистой ткани — вдруг проступила вовне и стала зримой.
И после этот монстр, брошенный царём Миносом «с глаз долой» и «от греха подальше» в дальние коридоры огромного запутанного лабиринта на острове Крит, вдруг начал требовать себе жертв…
Каждый месяц на съедение в лабиринт ему отдавали по семь юных девушек и парней — невинные молодые жизни.

Это невероятно ёмкий образ, математически точная аналогия. 

Когда ложь — в нашем необъятном внутреннем пространстве — постепенно разрастается,
она начинает требовать себе жертв… 
Требовать ещё и ещё…

Она требует всё больше внимания и всё больше и больше энергии на то, чтобы продолжать удерживать её под контролем «смутного непонимания», эдакого «забвения», непринятия в своё сознание. И сохранения тем самым иллюзии «благополучия». 

Ведь теперь ей нужно строить дополнительные «нехоженые» коридоры, уровни и проходы, нанимать дополнительный обслуживающий персонал, искать новых пленников себе на обед…

А вот пространства для самой жизни (и даже для чувствования боли) становится — всё меньше и меньше. Собственно, как и энергии для жизни, сил для жизни — их у измученного человека не остаётся больше, к сожалению, ни на что другое.

И, как все мы прекрасно помним, чудовищ порождает именно сон разума.
О чём нам в метафорически-иносказательной форме и сообщают все древние мифы – как мудрость веков и человеческого опыта самопознания.

В истории этого древнегреческого предания так продолжалось многие десятки лет — мучений, тирании и страха… До тех пор, пока отважный Тесей, с помощью той самой путеводной нити, подаренной ему возлюбленной и прекрасной Ариадной, смог в честной схватке победить Минотавра и выбраться из лабиринта на волю, освободив тем самым целый народ от гнёта парализующего ужаса и верной смерти.


А вот и первое слово (наконец-то, мать:)) для трактовки в нашем исследовании — «лабиринт».

Согласно словарям, оно произошло от греческого «лабрис» — названия специального обоюдоострого топора, являвшегося одним из символов власти правителя Древней Греции.
А сам лабиринт как ритуальное сооружение служил своеобразным «вместилищем» и последним пристанищем для многочисленных пленных воинов и мирных жителей, что находились под прессом этой неуёмной власти…

Другая же версия гласит, что «лабра» на древнегреческом означает как раз таки «улица; переулок; ущелье», иными словами «нечто узкое, тёмное и запутанное».
Так мы и понимаем лабиринт в современном языке.

Но мне почему-то показалось (с опорой на внутреннее чутьё, никак не подтверждённое документально), что «лабиринт» может быть родственен латинскому слову laborare — «работать».

В нашем языке остались произошедшие от него слова «лаборатория» и «лаборант» — это, соответственно, в первоначальном смысле «место, где работают» и «тот, кто работает». Объясню почему.

Символика лабиринта — помимо просто этимологии слова — имеет и в самой культуре человечества довольно увлекательную, обширную историю.
О Древней Греции мы уже немного поговорили.
Помимо этого, меня привлекло и то, как лабиринт воспринимается в христианстве.

Согласно сведениям из христианской философии, он является аллегорическим образом тернистого пути человека к Богу. А также Крестного пути Христа.
Пути, исполненного страдания, но не бессмысленной муки.
По одному замечательному выражению: «С креста не сходят — с него снимают…»
Путь обретают, не выбирают.


Можно сказать, что лабиринт — это и метафора нашего материального мира (то есть социума), во время прохождения которого на протяжении всей своей жизни человек призван сразиться с Минотавром — падшим ангелом Денницей… Призван увидеть за всеми этими искусственно созданными коридорами и бесконечными ответвлениями событий — нечто подлинное. Истинное. И встречаясь здесь со множеством разнообразных грехов и соблазнов, уповать он может, подобно доблестному Тесею, лишь на собственное мужество и спасительную нить Ариадны, или же — Веру в Спасителя.

Ведь Он — уже проложил нам путь.

Интересно также, что лабиринт нередко называли «дорогой в Иерусалим», или «Путём в Иерусалим», а его напольные изображения в средневековых католических храмах служили частью епитимьи, для выполнения которой раскаивающийся христианин должен был — в жаркой сердечной молитве и своеобразном внутреннем «перепросмотре» событий и своих прегрешений — на коленях пройти по всем его изгибам и поворотам. 

Выражаясь метафорически, подобное действие символизировало паломничество на святую землю — только не на внешнем, а на внутреннем плане. Иными словами, оно воспроизводит трудный процесс истинного Покаяния, что постепенно, шаг за шагом, и ведёт человека к Истине… к Свету…

Кстати, здесь же можно вспомнить и один из контекстуальных синонимов муки — слово «маета». Маяться… То есть неприкаянно бродить из стороны в сторону. Не чувствуя какой бы то ни было опоры и стержня, не видя и не ощущая в своих руках той самой путеводной нити. Или же долго томиться в заточении и ощущать изнурённость, утомление от потраченных впустую усилий выбраться.

А этимологически «маета» происходит от теперь уже не употребляемого русского слова мая́, что значит «мучение; тяжёлая работа».
«Маяться» же, по одной из версий, пришло к нам из немецкого «Mühe» — «труд; работа» и «müde» — «усталый», а ранее от латинского «moles» — «тяжесть; масса; груз».

То есть маета — это тоже труд души, это тоже поиск выхода из лабиринта.
Только труд этот монотонный, муторный и длительный. Однако необходимый и нужный.

Интересное совпадение с лабиринтом и латинским «laborare» получилось.  Получается, что, пребывая в якобы бессмысленной муке, работать и трудиться надо обязательно, как ни крути! Ведь на это указывают, как мне видится, многие языки. И опять же, если вспомнить русское слово «страда» как «работа в поле»,  от которого произошло «страдание», здесь тоже прослеживается эта смысловая параллель.

Также глаголы «маять» и «маяться» учёные связывают со словом «махать, размахивать», что первоначально означало «подавать знак рукой» и восходит к латинскому слову manus «рука».

Раньше в нашем языке бытовало интересное слово «маятный» со значением «качающийся, раскачивающийся». Вот и раскачивайте стены своего лабиринта, пожалуйста!
Ощупывайте его, не сдавайтесь. Ищите Руку Помощи.

А ещё, вспомним, есть такое слово «маячить» (где-то там, на горизонте, в смутном свете, едва различимо… словно бы подавая нам некий Знак…) и, конечно же, он – Маяк…

Очень красиво на этом примере — таких разных, но нераздельно связанных смыслов — можно понаблюдать сейчас за изящной и сильной рукой диалектики.
Воочию лицезреть это неуловимое перетекание, единство и противоположность значений слов… Почему такой одухотворённый и возвышенный в романтических мечтах Маяк вдруг оказался этимологически связанным и с мукой, и маетой как одной из её характеристик.

А потому что всё едино и всё помогает друг другу, важны лишь характер мотивации и намерений, тот самый вектор устремлённости… К ориентиру, указывающему и освещающему путь… И без преодоления препятствий в виде запутанных лабиринтов, маеты и мучений — вы, быть может, не осознаете и не увидите этот Свет вдали.


Даже в иностранных языках Маяк переводится как «Дом Света» (англ.), «Башня Света» (нем.), «Светильник» (македон.), «Фонарь; Огонёк» (итал., исп., франц.), а в русском он буквально означает «Нечто, чем машут в качестве Знака»…

Тем, кто пока не знаком со Светом книги «Две Жизни», от всей души советую открыть её однажды в трудную минуту и встретиться с ней взглядом.
Вашей душе сразу станет легче.
А по мере чтения и проживания книги душа вернёт себе много сил.

Мало кто догадывается, но все эти слова с корнем -маяк-, -ма-, -ману- и -мах- родственны и бесценному для каждого человека слову «Мать», «Матерь», «Мати»…
В древнерусском языке существовало слово «маяти», означавшее «качать, укачивать».
Мама всегда укачивает ребёнка на своих руках, убаюкивает, оберегает его во всех жизненных штормах и успокаивает.

И каждому человеку нужна колыбель, со своими особенными условиями, в которой он сможет созреть, вызреть и вырасти из неё… Именно для этого она и нужна, и важна, до поры до времени. Только вот какой смысл продолжать в ней лежать, если вам уже пора ходить своими ножками и исследовать этот удивительный и прекрасный мир?..

А вспомнили ли вы, быть может, между делом, пока читали эти строки,
замечательное слово «майя» из индийской духовной культуры?

Напомню, что это фундаментальное для индуизма понятие майя в одном из его приблизительных значений (ибо описание невыразимого словами всегда ущербно) переводится как «иллюзия», «искусственно созданный призрачный мир», «пространство страдания», а также «морок» (он же «мрак»).
И вместе с тем, в буддизме, например, матерью Будды была царица Махамайя, а именем Майя в индийской мифологии названа уже прародительница Вселенной… Матерь Мира… Сотворившая всю материю, материальный мир… Мать-Земля, супруга Неба…

Учитывая определённую степень родства русского языка и санскрита, можно предположить, соответственно, и родство «маеты» и «майи». А также, что более интересно, родство слова «обман» как «чего-то заманивающего, манящего нас рукой» — с иллюзией и страданиями пребывания в майе. И слово «иллюзия» тоже, представьте себе, происходит от латинского «ирония; насмешка; обман» и восходит к праиндоевропейскому «игра». 

Такая вселенская игра…

Можно вспомнить и античную мифологию, согласно которой Майя была матерью бога Гермеса (Меркурия) — управителя интеллектом, торговлей, прибылью и обогащением (то есть тем, что так манит некоторых людей и в конечном итоге приносит с собой такую боль и муку от потери и обесценивания всего этого). 
Сама же Майя олицетворяла плодоносную землю, и на древнегреческом её имя означало «матушка, кормилица». А месяц май (в котором все, по обыкновению, маются и распахивают землю под новый урожай :)) получил свое название как раз от имени этой богини, поскольку жертвоприношения ей всегда приносили именно в этот календарный период. 

Кстати, и актуальное ныне благодаря одноимённому фильму слово «Матрица» — тоже, при должном желании исследователя — ощущается совсем не чуждым этим вышеназванным понятиям… Происходит оно от латинского matrix «матка; первопричина, первоисточник» и первоначально употреблялось для обозначения полиграфической формы, с которой копировали и печатали новые экземпляры чего-либо.

Добавлю к списку слов с общим этому смысловому полю происхождением такие интригующие образчики как «мания» (что значит «безумие; психическое отклонение; неистовство; бешенство»), «заманчивый», «переманивать» и «приманка».

Отдельно мне хочется отметить здесь совершенно уникальное и объёмное понятие «манас», тоже пришедшее к нам из индуизма, равно как и упомянутая выше иллюзорная и ведущая к страданию «майя». И их этимологическое родство — тоже вполне вероятно и справедливо.
О соответствиях же ему в русском языке мы ещё поговорим отдельно.

Манас (если попытаться сказать о нём парой глупых слов :))  — это умственный план человека, имеющий отношение к ноуменальной сфере. То есть сфере того, что попросту не существует в природе и является лишь нашей «выдумкой», абстракцией, плодом определённого сформированного взгляда на мир и сопутствующих ему пустых эмоций.
Но не самим миром, не самой природой, или миром реально существующих феноменов. 

Образно выражаясь, манас — это и есть тот самый «смог ума», который закрывает нам Солнце Истины… Всячески препятствует и мешает воспринимать мир таким, какой он есть.
Таким, как воспринимает его, например, ребёнок, чистое дитя… И при этом манас настолько притягателен, он настолько манящий и заманивающий в свои сети….

В общем, примерно в такой иллюзии описанных здесь слов многие люди и живут, и пребывают… считая это жизнью…
И мучаются.


Но что-то мы немного отвлеклись от нашего лабиринта :)

Для большей наглядности и впечатывания в мозг у меня возникло желание привести здесь ещё один — помимо того древнегреческого — ёмкий и красивый художественный образ мучения, притом из современной популярной книги.
Этот пример даёт иную перспективу — как бы изнутри этого состояния, — что весьма ценно и обогащающе.

Надеюсь, если вы узнаете в нём себя или близкого, то почувствуете облегчение — хотя бы от осознания происходящих внутри психических процессов и осознания того, что вы в этом не одиноки.

Это уже большой шаг навстречу себе.


Так вот, описание подобных «внутренних лабиринтов» непонимания и, как его следствие, тихой бессловесной муки запомнилось мне в романе писателя-фантаста Урсулы Ле Гуин «Гробницы Атуана».

Искренне советую каждому человеку познакомиться также и с этой удивительной, по-детски захватывающей и очень мудрой книгой (точнее, со всем сборником книг «Волшебник Земноморья», выложенным на странице Холо-библиотеки).
Она обязательно подарит вам нужные именно сейчас подсказки и объём понимания происходящих событий, как было это и со мной уже не раз и не два… Удивительно, конечно. Да и просто насладитесь процессом прекрасного чтения, ибо книга написана превосходным и живым языком!

И ещё один важный нюанс. Одним из наиболее значимых и ключевых посылов книг серии «Волшебник Земноморья» является сила называния чего-либо или кого-либо по его настоящему имени.

Сила, заключённая в слове и Правде, в правильном назывании своего эмоционального состояния и проговаривании своих повторяющихся мыслей. Это честное обозначение того, что есть сейчас. Которое тем самым позволит ощутить и почувствовать то, что есть сейчас.
И, как следствие, встретиться с этим «лицом к лицу» и понять это.
А потом действовать!

Той юной девушке из книги дали имя Ара, что на волшебном языке романа означает «Поглощённая».
А если мы с вами присмотримся к этому имени в реальности, то (в качестве одной из версий толкования) увидим приставку а-, выражающую отрицание, и корень «ра» — это, как известно, отсылка к Богу Солнца. Отсюда имя Ара — «Лишённая Света», «Живущая без Солнца».
Здесь мне почему-то вспомнилась замечательная фраза из молитвы «…яко луч пресветлый Вечнаго Солнца Правды, просветися житие твое…» Потому что у Ары — по сюжету этой исцеляющей и правдивой книги — окажется достаточно собственных сил и дружеской поддержки для того, чтобы Солнце в будущем по-настоящему подарило ей Луч Света и озарило её жизнь новым Смыслом.
Увидите по сюжету романа!

 Вот фрагмент из книги «Гробницы Атуана», образно иллюстрирующий данное состояние ума.
Цитата приводится с моими сокращениями и выделениями, поэтому заранее прошу прощения у тех, кого это может задеть. Это вынужденная мера во избежание пресловутого «ниасилил, многобукоф», чем я и так постоянно грешу :)

«Вместе они налегли на скалу и стали толкать её куда-то влево. Тяжело, но без малейшей заминки и почти совсем бесшумно скала подалась, и приоткрылась узкая щель, за которой было совершенно темно. 

Ара шагнула и вошла внутрь. 

Коссил, женщина грузная, в тяжёлых одеждах, с трудом протиснулась в узкую щель за ней следом. Оказавшись внутри, она сразу же налегла на дверцу спиной и с явным напряжением её захлопнула. 

Их окружала чернота. Ни огонька.
Казалось, тьма лежит на открытых глазах подобно влажному войлоку. 

Они совсем скрючились, согнулись чуть ли не вдвое под давящими низкими сводами, где выпрямиться было невозможно. И коридор был так узок, что Ара, шаря в темноте руками, тут же наткнулась на влажные каменные стены справа и слева от себя. 

— Ты захватила свечу, Коссил? 

Она прошептала это — в темноте люди почему-то всегда понижают голос. 

— Нет, — ответила Коссил у неё за спиной. Она тоже говорила шёпотом, и всё же в голосе её Ара уловила какую-то странную насмешку. Коссил никогда не улыбалась при свете. У Ары ёкнуло сердце, кровь застучала у самого горла. Она яростно сказала себе: «Это моё место. Я принадлежу Им. Я не боюсь». Вслух же она не сказала ничего. И двинулась вперед. 

Внезапно стало гораздо просторнее: Ара смогла выпрямиться во весь рост и, раскинув руки в стороны, стен не коснулась. Тяжёлый, пахнущий землёй воздух показался ей более холодным и влажным; в нём ощущалось некое слабое движение, какой-то сквозняк, словно в обширном, неправильной формы помещении. Ара сделала несколько осторожных шажков вперёд, в черноту, плотной стеной окружавшую их. Какой-то камешек со стуком выскользнул из-под её сандалии, породив многократное эхо, не умолкавшее несколько минут и удаляющееся вглубь по невидимым коридорам. Подземелье, видно, было поистине огромным, но не пустым: что-то там, в темноте, разбивало эхо на тысячу отзвуков. 

— Здесь мы, должно быть, прямо под Камнями, — сказала Ара шёпотом, и шёпот её полетел во тьму и расслоился на множество звуковых нитей, тонких, как паутина, которые довольно долго ещё липли к слуху. 

— Да. Это храмовое Подземелье. Идём дальше. Я не могу оставаться здесь. Следуй вдоль этой стены налево. Пропусти три прохода. 

Шёпот Коссил звучал как шипение змеи, ему маленькими змейками вторило неумолчное эхо. Коссил боялась. Ей по-настоящему было очень страшно здесь, в царстве Безымянных, спящих в своих гробницах, в темноте Священного Лабиринта. Она была здесь чужой, она не смела распоряжаться здесь. 

— В следующий раз я приду сюда с факелом, — сказала Ара, на ощупь продвигаясь вдоль стены подземного коридора и дивясь странной формы каменным выступам и впадинкам — какой-то удивительной резьбе, то кружевной с острыми краями, то довольно грубой, а кое-где идеально гладкой, словно художественное литьё: это, конечно же, старинные скульптуры, решила она. Возможно, всё Подземелье — плод работы древних мастеров, живших в незапамятные времена. 

— Свет здесь запрещён! — Шёпот Коссил прозвучал резко. 

Даже не дослушав её, Ара поняла, что так оно и должно быть. Здесь было самое сокровенное убежище Тьмы, самое средоточие Ночи. 
…

Бесконечная, кажущаяся бессмысленной паутина коридоров ужасно утомляла; уставали ноги, мозг тупел в вечном запоминании поворотов и пропусков. Лабиринт — удивительно сложная система туннелей — был сделан в сплошной скальной породе и походил на огромный подземный город; только улицы этого города были созданы специально затем, чтобы до смерти измотать того, кто осмелится ступить на них, и смутить его душу. Даже Жрица его должна была всё время помнить, что в конце концов Лабиринт и её приведет к пустоте, к чудовищной ловушке.

…

Она гасила свечу, ещё только приближаясь к Подземелью, и никогда не видела, как оно выглядит, — ни разу за всю бесконечно долгую жизнь Единственной Жрицы Гробниц. Вот и теперь, в первом же коридоре, она потушила фонарь, взятый с собой, и, не замедляя шага, скользнула в непроницаемую тьму, лёгкая, словно рыбка в тёмной воде. Здесь, независимо от времени года, всегда царила одинаково промозглая сырость, чувствовался запах плесени, и температура оставалась неизменной. Там, над головой, трещали морозы, и яростные зимние ветры разносили по пустыне клоки снежного покрывала. Здесь не существовало ни ветров, ни времён года; здесь было тесно, тихо, безопасно. 

 
Понимаете. Человек со временем настолько адаптируется и привыкает к муке (читай, депрессии), отсутствию малейших перемен в жизни и отсутствию Света…
Что перестаёт это замечать.
Он не то чтобы смиряется, а именно убеждает себя, что это вариант нормы.
И действительно верит в это.
Ему становится более-менее комфортно в этом обжитом лабиринте. А всё новое — обязательно будет его настораживать и пугать, рождать внутри смутные подозрения, сомнения… А то и злобу как реакцию защиты от повреждения своих родных иллюзий.

Она почти вошла туда по наклонному коридору, как вдруг заметила слабый серый свет, какое-то едва различимое мерцание, отдалённое световое эхо. А может, ей просто привиделось? 

Она решила, что это так и есть: свет часто мерещится в непроницаемой тьме подземелий. Она закрыла глаза — мерцание исчезло. Открыла их — и снова увидела свет. Тогда она остановилась и замерла. Вокруг всё было серое. Не чёрное! Едва видимое свечение нарушало ту грань, за которой всё должно быть черно. 

Она сделала несколько шагов вперед и коснулась рукой стены там, где туннель сворачивал в сторону, и… разглядела свою собственную руку. 

Она пошла дальше, не в силах ни думать ни о чём, ни даже бояться — таким странным был этот слабый отблеск света там, где никакого света быть не могло, в самом сердце обители Тьмы. Ара, одетая в чёрное, словно чёрная тень, бесшумно ступала босыми ногами. У последнего поворота она остановилась; потом очень медленно сделала еще один шаг и увидела… 

…Увидела то, чего никогда не видела раньше, хоть и прожила не меньше ста человеческих жизней. Перед ней была огромная сводчатая пещера, находившаяся прямо под Священными Камнями и вырытая не руками человеческими, а Древними Силами Земли.
Стены её были разукрашены драгоценными каменьями, всюду высились резные башенки, прекрасные изваяния из белого известняка — здесь многие тысячелетия работали подземные воды. Это походило на огромный алмазный дворец, стены и кровля которого струились водопадом, сверкали искрами драгоценных камней самой причудливой формы — аметистов, горного хрусталя, — и древняя Тьма была изгнана из этих сияющих чертогов. 


А душа-то, как видите, красивая, по-настоящему прекрасная!.. 
Внутри-то, оказывается, очень красиво, если привнести туда Свет!
Но это так непривычно и непохоже на привычный бесчувственный лабиринт тихой муки…


Свет, сотворивший это чудо, не был ярким, но всё же раздражал глаза, привыкшие к темноте. Он был похож на мерцающий болотный огонёк, который неторопливо плыл через Подземелье, и тысячи отблесков вспыхивали на кровле, тысячи причудливых теней плясали на стенах. 

Огонёк горел на конце деревянного посоха, не давая ни дыма, ни запаха. Посох держала человеческая рука. Потом Ара увидела и лицо — оно было освещено достаточно хорошо. Это было лицо мужчины. 

Она не пошевелилась. 

Для неё труднее всего было осознать, что она видит проникшего в Священное Подземелье человека. Она и раньше-то редко видела посторонних. Наверно, это один из евнухов-телохранителей… нет, скорее один из тех, что живут за стеной — пастух или стражник. Какой-то презренный раб забрался сюда, чтобы выведать тайны Безымянных или, может быть, даже что-то украсть… 

Украсть! Ограбить Сокровищницу Тёмных Сил. Святотатство. Это слово медленно возникло в мозгу Ары. Какой-то мужчина — а ни один мужчина не смеет ступать на территорию Священных Гробниц Атуана! — здесь, в самом сердце её Храма! Он проник сюда, зажёг огонь там, где это запрещено, где никогда не было света. Почему же Безымянные не покарали его? 

Теперь Тьма давила ей на глаза, как повязка. Душа её пребывала в смятении: она видела Священное Подземелье! Она хорошо знала его — но лишь по тому, с какой силой отдавались звуки от его стен; знала на ощупь каждый выступ; по сквознякам, разгуливающим в таинственной темноте, знала, где начинается какой коридор. Это была великая тайна, недоступная взору. Она же увидела всё, и тайна стала совсем иной: ужас уступил место красоте, ещё более таинственной, чем Тьма. 

— О Безымянные, простите меня! Я видела, как нарушили Вашу Тьму, — молилась она про себя. — Простите, что я видела, как осквернили Ваши Гробницы. Но Вы будете отомщены! Смерть станет его стражником и палачом. Никогда не суждено будет осквернителю родиться вновь! 

И все-таки даже сейчас, молясь Безымянным, видела она дрожащие блики света на стенах пещеры, жизнь там — где царит смерть; и почему-то не ужас свершённого святотатства и не гнев терзали её; нет, она думала лишь, как это было прекрасно, как странно…» 


То есть помощь, предлагаемая человеком извне (та самая Рука Помощи), попытки объяснить, искреннее предложение разобраться в причинах проблемы, — всё это может восприниматься как посягательство на личные границы и прямая угроза. Всё это может вызвать в ответ реакцию агрессии.

Да, так бывает, и довольно часто.
Поскольку пленник лабиринта молится и служит каким-то другим «богам»… 
И Безымянными именуются они как раз оттого, что человек этого не осознаёт и не видит их влияния на себя буквально в упор.

Ему, скорее всего, проще даже обвинить привнесшего Свет в осквернении его жилища и сакрального лабиринта. Как ты посмел!.. 

Ведь своего «тюремного заключения» человек, напомню, не осознаёт. Он зачастую считает, что с ним всё в порядке. Ну или почти в порядке. А разрушать свой мир не хочется никому.

И вдруг — с приходом этого нового поворотного момента в судьбе — у него возникает какая-то странная, незнакомая, неведомая боль… Какая-то глубокая тоска, прорывается наружу… Разливается внутри, и человек в ней словно бы тонет… 

Внезапная боль человека (а порой и ужас, и гнев, и благоговение), как видно на этом художественном примере, — это своего рода вспышка белого Света и Правды посреди мучительной тьмы. Потому что боль — это единственно доступное человеку в таком состоянии связующее звено с Жизнью. Единственный способ ощущать себя всё ещё живым. И одновременно это — стимул, с этой болью что-то предпринять, что-либо изменить в себе для избавления от этой боли…
О боли мы ещё подробнее поговорим ниже. 

А сейчас мне хотелось бы ненадолго вернуться к теме своего предыдущего материала и развить её. Напомню, что в прошлый раз, разбирая происхождение слова «страдание», мы увидели следующее.
Страдания — в исконном и глубинном своём значении — представляли собой «тяжёлый труд в поле», необходимый для выживания и обеспечения пищей каждого из живущих на земле (и землей живущих) крестьян.

Легко представить, что человек после сбора урожая всегда приступает к следующему, закономерному и обусловленному логикой вещей и течением времени его этапу — к обработке выращенного своими руками, выращенного собственным нелёгким трудом…


Сначала все скирды скошенных колосьев отправляют на гумно — это такой специальный расчищенный участок земли или же огороженный навес… Сушиться. Храниться. До поры до времени… А потом приступают и к непосредственно обмолоту собранного урожая.

Само слово «гумно», в наше время ставшее уже диковинкой, буквально означает «место, где молотят или мнут хлеб», а по другой версии слово восходит к общеславянскому gubno, от gubiti — «губить» и толкуется как «очищенное от растительности (выгубленное) место, на котором обмолачивали хлеб».

Как, уже догадались?
К чему бы эта сельскохозяйственная картина…
Тогда ещё одна наводка.

«Знаешь, мучное — это сплошное мучение, — шепнул мне как-то кишечник.
И, вздохнув, добавил: Давай, что ли, пореже им питаться».

Ну и последняя, чтобы наверняка :)
Утешая и приободряя человека, иногда говорят:
«Подожди, всё перемелется… И будет мука».

Вот именно!

Слова «мука́» и «му́ка», на мой пытливый взгляд, имеют общую единую основу.
Попробую далее эту свою версию обосновать и подкрепить.

Они как разлучённые двойняшки или сёстры где-то в параллельных вселенных… (Схожим образом, например, разделены друг с другом слова «небо» и «нёбо») По сути это одно и то же слово, просто разграниченное когда-то нашим языком разницей в ударении, во избежание путаницы. Или же закономерно перешедшее из прикладной материальной области — как это часто бывает — в образную сферу чувств из-за схожести характеристик. Предки наши неглупые, трудолюбивые, были очень наблюдательными и творческими натурами.

И описывает это слово, по всей видимости, один и тот же процесс.


Как и процесс размалывания зерна, эмоциональная му́ка призвана трансформировать жёсткие и твёрдые структуры, сделать их более податливыми и однородными. Для подготовки к новому этапу существования… Выпеканию — не заменимого ничем другим — хлеба, который, как известно, всему голова. Это своего рода «внутренняя алхимия», таинство преобразования какого-либо прежнего свойства — в качественно иное. Необходимое впереди, в предстоящем Пути.

Мука — это этап поиска смысла, но не поле бессмысленных страданий…

Да, это поле очень и очень тесное, крайне своеобразное, приносящее много боли – но исключительно лишь по незнанию и непониманию ценности этого этапа.
И поэтому мы с вами эту ценность будем здесь выявлять и обозначать.

Что хорошо для каши, не годится для хлеба. И тогда наступает черёд му́ки.
А прожитый, отживший этап созревания хлеба должен исчезнуть — во имя рождения нового.
Во имя пропитания и возможности напитать, накормить тех, кто голоден.

В крупе (она же круп-ная) — все частицы отдельны друг от друга.
Каждая — сама по себе, как соседи.
Никто никого не волнует и не задевает.
Все — в своей оболочке зерна.


А основное отличие этих частиц от муки – наличие у последней клейковины.

Процесс получения муки — это в том числе и высвобождение связующего вещества, связующей субстанции, на основе которой затем выстроится Новое. Питающее. Насыщающее. Утоляющее голод страждущих. Спасающее жизнь.

И это дробление, раскалывание панциря, перераспределение молекул и атомов — крайне болезненно.
Очень.
Но оно необходимо для развития и движения вперёд.

Всё это можно и нужно применить к происходящим сегодня глобальным процессам трансформации и очищения. Людей и планеты.
Безусловно. Человечество сейчас должно сплотиться, преодолев эпоху всеобщего разъединения и неуёмного потребления, но сплотиться на истинной основе Общего Блага.

И также эти процессы можно отнести и к непреходящим «мукам», волновавшим человечество во все времена.

Муки творчества — порождаются неумением слиться с мирозданием, беспрепятственно отразить божественный замысел, стать чистым проводником энергии свыше, разделением себя и Творца, отказом служить Его Рукой.

Муки любви — порождаются неумением и неготовностью слиться с чувствами, желаниями, мыслями, устремлениями, потребностями Другого. Несовпадением ваших с ним запасов «клейковины». В одиночку — ничего не склеишь. Только обоюдно.

Муки выбора — порождаются отсутствием связующей субстанции ума и души.
Когда выбор не очевиден…

О «муках любви» и причине их возникновения, добавлю, можно поразмышлять ещё и во время просмотра беседы о катарсисе и катарсической практике.
Очень рекомендую ознакомиться с фундаментальной темой катарсиса и его значения в психической регуляции всем, кто хочет перестать-таки наконец страдать и мучиться…

Продолжим. «Обмолот» на языке сельского хозяйства — это отделение зёрен от плевел или семян и плодов непосредственно из колосьев. То есть отделение важного, нужного, подлинного и ценного — от наносного, мешающего, отягчающего, быть может, отчасти уже грязного или способствующего в дальнейшем быстрому загниванию.

Молотить в данном случает значит очищать.
Слово «молот» буквально значит «раздробляющий».


Да, внешне этот процесс мучения и может выглядеть так, словно бы вас колотят и мутузят. Что есть мочи. Почём зря… На каком-то гумне :) Кстати, тут ещё очень гармонично отзывается замечательная притча под названием «Ещё не время».

Но кажущаяся бессмысленность и тягостность происходящего вызвана непониманием сути процесса трансформации. Отжившее, пройденное в этапе «созревания хлеба» должно уступить место следующему витку, оно должно исчезнуть во имя рождения нового! Потому что так устроен мир, так устроена жизнь, и биологическая, и нематериальная. И тогда бесформенное «месиво» страданий обретёт то самое — искомое, что было нужно вам именно сейчас. Или уже давненько, уже давно было нужно…

Синонимом слова «гумно» является ныне редко используемое в этом контексте слово «ток».  Оно тоже поможет расширить объём происходящего с нами, или с маленьким зёрнышком из урожая, на данном этапе болезненных перемен.

Как мы знаем, ток — понятие многозначное. Это и направленное движение электрически заряженных частиц. И период брачных игр у птиц, процесс спаривания, иначе называемый «токованием». В переносном смысле током называют ход, или течение времени, а также любой жидкости и газа.

Отсюда видно, что основной характеристикой «тока» является движение, отсутствие застоя. Само слово «ток» означает «течение», «перетекание», «поток», это однокоренные ему слова. А антонимом тока является «остановка; замирание; затор». Вот почему процесс обмолота зерна «на току» (метафорический в том числе) необходим как закономерный этап его обработки — во избежание застоя, затхлости, слёживания, заплесневения.

Не заплесневело ли малость наше с вами человечество, как считаете? :) Почему назрел сейчас этот глобальный мировой кризис, который приведёт к чему-то совершенно и качественно новому?
В случае электрического тока и токования птиц здесь важно подчеркнуть и  непременный момент своего рода «подпитки» от источника (тоже общий с «током» корень), Преобразования одного вида энергии в другой и даже зарождения целой Новой жизни как результат осуществления всей этой биологической программы.

А одной из важнейших характеристик депрессии является как раз таки своеобразная обесточенность. Человек как бы выпадает из круговорота жизни и естественного обмена энергией (или взаимопомощи) — и с окружающими людьми, максимально сужая свой круг общения, и, в первую очередь, он останавливает также собственные внутренние психические процессы, которые априори текучи и изменчивы. Чувства и мысли у него словно бы замораживаются, на неопределённый срок…

Тогда душе человека не остаётся ничего другого, как поместить его в поток экстремальных и выбивающих из этого анабиоза, или крепкого сна, событий. Он уж точно понесёт вас, ух, стремительно, сметая на своём пути все препятствия, а попутно ещё и всё дорогое и важное. Для прорыва из этой трясины болота. Уже такой ценой.

Погружаясь в эти метафоры созревания хлеба, — тут же, яркой вспышкой — я вспомнила необычайно изящные и тонкие образы из книги Джебрана Халиль Джебрана «Пророк»
(ещё одной жемчужины Холо-библиотеки).

 Как листья кукурузного початка обнимают початок, она прижимает вас к себе.
И как початок, она бьёт вас, делая свободным от одежд, оставляя лишь зёрна.
И как зёрна, она просеивает вас, освобождая от шелухи.
И как чистые зёрна початка, она толчёт вас до белой муки.
И как муку, она месит вас, превращая в мягкое тесто.
И тогда только ставит вас в свой священный огонь,
чтобы вы могли стать священным хлебом на священном пиршестве Бога.


Чему посвящены эти удивительные и прекрасные строки?
Что они описывают… Разве му́ку?..


А ведь, как ни поразительно и странно… это Любовь…
Всё это — Любовь.
Даже это — Любовь.
Повсюду — Она.

Когда любовь поманит, следуйте ей,
Хотя её пути тяжелы и круты.
И когда её крылья обнимут вас, не сопротивляйтесь ей,
Хотя меч, спрятанный в крыльях, может поранить вас.
И когда она говорит с вами, верьте ей,
Хотя её голос может разрушить ваши мечты,
как северный ветер превращает в пустыню сады.

 Потому что любовь и надевает корону на вашу голову, но она и распинает вас на кресте.
Ведь она не только для вашего роста, но и для подрезания веток,
чтоб придать форму вашему дереву.
Ведь она не только поднимается до самого высокого в вас
и ласкает нежные ветви, что дрожат на солнце,
Но и опускается до самых ваших корней, их сотрясает в объятиях с землей.

Всё это сделает с вами любовь, чтобы вы могли узнать секреты своего сердца
И в этом знании стать частицей самого сердца Жизни.

Но только, если испугавшись, вы будете искать лишь спокойствия любви и наслаждения любви, Тогда лучше для вас сразу закрыть свою наготу и уйти с молотильного тока любви,
Уйти в мир безвременья, где вы будете смеяться, но не всем своим смехом, и плакать, но не всеми своими слезами.

 Любовь не даёт ничего, кроме самой себя, и не берёт ничего, кроме самой себя.
Поэтому любовь не обладает ничем, но и ею нельзя обладать,
Ведь любви достаточно только любви.
Когда вы любите, вы не должны говорить: «Бог находится в моём сердце»,
а скорее: «Я нахожусь в сердце Бога».

И не думайте, что вы можете направлять любовь в её течении, потому что любовь, если она найдет вас достойным, сама направит вас.

 У любви есть одно лишь желание – осуществить себя.
Поэтому, если вы любите, пусть у вашей любви будут такие желания:


Растаять и стать как бегущий ручей, что поёт свою мелодию ночи;
Познать боль чрезмерной нежности;
Быть раненым собственным пониманием любви
И кровоточить охотно и с радостью;
Просыпаться на рассвете с окрылённым сердцем и благодарить за ещё один день любви;
Отдыхать в полуденный час, размышляя о любовном восторге;
Возвращаться домой вечером с радостью
И засыпать с молитвой за свою возлюбленную в сердце и песней благодарности на губах.

Вспомним после этих прекрасных образных слов горячий, румяный, ароматный хлеб…
Только что из печи, с пылу-жару… Не любить его невозможно. Это нежность и тепло ласковых материнских рук. Рук Матери, о которой мы уже говорили выше.

Это концентрированная и сильная материнская любовь. Он насыщает мгновенно, моментально всасываясь в наше кровеносное русло, как и грудное молоко…
Даря тепло, покой, уют домашнего очага и безопасность детства.


А замес теста — это уже и есть то самое священное таинство трансформации.

Оказывается, у лингвистов есть замечательная версия о том, что слова «тело» и «тесто» — родные друг другу. И знаете, мне она очень нравится. Тело ведь такое мягкое, уютное, и его порой хочется с нежностью потрогать… А то и потискать, пожамкать и помацать :) Особенно если это не просто тело, а настоящие — здоровые, буквально пышущие здоровьем и щедрые на энергию — телеса! :) Кстати, и телёнок — тоже им родной. Вот откуда взялись телячьи нежности :))

Общеславянское слово «тесто» восходит к той же основе, что и глагол тискать.
В первоначальном смысле это — «то, что мнётся, давится». Однокоренными ему являются слова «тиски», «теснота», «стеснённость». Ничего вам не напоминает из начала текста?..

Общеславянское слово «мазать», равно как и «мацать» :), того же корня, что греческое massō «мну, тискаю, давлю», maza «тесто», латинское massa «ком, кусок», литовское mėžti «унавоживать», латышское mêzt «чистить навоз, мести», а также немецкое machen «делать» и английское make, первоначально означавшие «строить из глины». Строили-то дома из подручных материалов и обмазывали, соответственно, тем же, что было :)

В общем, всё это (опять же, вновь и вновь) говорит нам о неком созидательном процессе — очищающем, служащем обновлению и защите своего пространства.
Строить и возводить символическое здание…
Связывать воедино разрозненные части — с помощью связующей глины.
А затем и месить тесто, чтобы накормить голодную семью.
Работать — над собой.
Трудиться.
Лепить себя.

Отсюда же, кстати, и слово «масло» («то, что намазывают»). Вспомните, сколько нужно потрудиться, чтобы это ценное масло получить! Без труда никуда.
 
Можно представлять на досуге, что сейчас вы были твёрдым упрямым зёрнышком, потом приложили усилия и стали скрипучей мукой, потом ещё один непростой этап в жизни — и стали мягким тестом… а потом — тёплым и ароматным, мягким хлебушком с маслом. Красота!

Однако, продолжая образный ряд этих метафор и ассоциаций в языке, не следует думать, что вам вдруг — ни с того ни с сего, по мановению руки — упадёт под ноги манна небесная (как бы заманчиво и обманчиво для многих из нас это ни звучало). И решит тем самым все ваши проблемы… Накормит досыта и впрок, в обход собственноручного труда по преобразованию своей жизни.
Да, спасающий от голода хлеб — как бы ни хотелось верить библейским притчам о чуде — не печётся сам собой. Для выпечки в реальности ему необходимо наше попечение…

В этой связи отметим следующий непреложный факт.
И «мягкий», и «мука», имеют ту же основу, что и в словах «мять», «проминать», «выминать», «месить» и даже «массировать».

А массаж, который порой и очень болезненный,
сродни русской бане — с веником, паром и жаром.


Вы когда-нибудь задумывались, почему массаж или баня с вениками — несмотря на их очевидную пользу — часто бывают болезненными?..

Это потому что в нашем бедном и терпеливом теле, увы, нередко есть застойные процессы и накопления солей, которые и уменьшают текучесть жидких сред организма. Есть в нём те самые заболоченные и обесточенные капиллярные территории, есть жёсткость мышечных и соединительных структур. Наши клеточки крови и лимфы тоже оказываются словно бы в лабиринте со множеством тупиков!.. Вот их и приходится с усилием и болью проминать.
Восстанавливать нарушенное равновесие и свободу!

Как гласит пословица: «Куда приходит кровь, туда приходит жизнь!»
Я задумалась об этой связи жидких сред и кое-что нашла :)


Интересным — в исследуемом нами смысловом поле — показалось мне удивительное и редкое слово «жито». Так называют зерновые культуры, растущие пока в поле, или же убранное с поля зерно в колосе. В общем, это необработанный и непереработанный хлеб.
Происходит оно от слова «жить», «жизнь». 
Жито буквально — «то, что позволяет жить».
Вот поэтому хлеб — всему голова.

Общеславянское слово жити означает «бодрствовать, двигаться».
Движение — это жизнь, спору нет!
А Жизнь — это, как видите, вовсе не сон и не сновидение…

Но родственные ему слова — и «пожинать», «жатва», «жать», «сжимать». А также «живот», «живительный», «пожитки», «жилище», «житейский» и многие другие. Богатый смыслами круг значений. Видна в них ответственность перед Жизнью — пожинание плодов и необходимость в сжатии.

И все они этимологически родственны ещё и таким понятиям, как «жидкость» и «жир» — ведь всё это способствует сохранению и поддержанию жизни! Исходное значение существительного «жир» — «пища; корм». В старославянском положительное значение этого слова — «нажитое» и «изобилие в доме и пище» — трансформировалось в негативное — «то, что нажито сверх меры». Вспомним выражения с жиру бесится  «с большого достатка» и не до жиру, быть бы живу  «не до имущества, быть бы живым».  Есть над чем подумать :)

Ещё можно упомянуть слово «жи́ла», восходящее в глаголу жити в значении «двигаться». Исходное значение этого существительного — «расположенное под землёй русло, по которому течёт родник», затем произошло его переосмысление — «кровеносный сосуд», а впоследствии — «сухожилие, нерв». Тоже очень интересно. То, что связывает нас с Жизнью и питает… 
Это слово имеет также общую основу с латинским filum «нить», а в русских диалектах сохранилось слово жица, которое означает «нитка». Питающая и спасающая нить…

Однако мука происходит не только от слова «мягкий» и слов «мять; месить; вымешивать», но и от «масса», «массивный». То есть большой и важный… как кусок дрожжевого теста :)

И здесь мы тоже увидим феномен боли, как и в массаже.
А также и саму причину мучений, может быть, одну из основных.
Для меня здесь (абсолютно ненаучно, но в качестве примера) оказалось интересным созвучие глаголов «мять« и «мнить« с эквивалентами местоимения «моё« в английском и немецком mine, mein.

Я! МОЁ!..

Боль — оттого, что «хочу больше». В них даже есть созвучие.
Боль — как предупредительный спазм тела (или психики) в ответ на желание человека стать ещё больше, быть ещё более жёстким… Как автоматическая реакция сжатия, уменьшения, сдавливания.

Но боль эта — ещё и воззвание к Свету, к Благу. Как мостик из темноты и призыв стать живым. Чувствующим, ранимым, ощущающим живую боль вокруг — то есть жертвенным, самоотверженным, бесстрашным.
Если, конечно, боль — это пока единственно доступный человеку способ почувствовать себя подлинного. Услышать Жизнь.


Как массаж необходим для расслабления и высвобождения болезненных, спастических мышц, снятия хронических напряжений. Как синяк и боль от его «зарабатывания» необходимы для разламывания повреждённых «заболоченных» капилляров и прихода «свежей» крови — с целью заживления и оттока вредоносных токсинов.
Ведь жидкий и текучий (т.е. обновляющийся) значит живой.

Так и мука (физическая и нравственная) порой необходима для продвижения человека вперёд. Движение через боль и преодоление этой боли стимулирует давно отложенное и уже спазмированное закостеневшей личностью развитие.

Мука про-мин-ает в человеке то, что он считает «своим», «присвоенным» себе.
То, что он мнит — неотъемлемой частью себя. Всё, что он возомнил о себе… (Как неуёмно поднявшееся тесто возбухает и клокочет, требуя себе добавки дрожжей и углеводов)
Того, кто мнит, — жизненно необходимо промять.
Отсюда со-мнение — это совокупность противоречащих, конфликтующих мнений.
Внутренний конфликт человека и его конфликт с миром.
И с-мят-ение — как невозможность расправить свои скомканные крылья…
Мнение, если следовать этой логике, — это процесс выминания / вымешивания своей позиции, выстраивания и формирования своего отношения к чему-либо.
Мнение — это ещё и оценка, суждение, то есть суд над кем-то или чем-то.

Тогда вся эта мука как процесс — это своего рода тень сомнения.
Это своеобразный период сумрака и игры теней в недостаточно малом количестве света…Горькое и жаркое размышление об истинном…

Проминание устоявшейся годами и десятилетиями жёсткой позиции и точки зрения на вещи, на мир (вспомним поговорку: «Есть два мнения — моё и неправильное»).

И проверка этого мнения на жизнеспособность.
На Истинность и созвучие Правде.
Выстоит значит пригодится.
А устаревшие, ненужные и неадекватные реальности, отжившие своё формы и структуры должны быть выжжены огнём и жаром печи-трансформации.

Ещё интересно, что однокоренным тут словом является «память», «воспоминания». Ведь прошлое определённо рождает муки боли… Равно как и будущее, являющееся проекцией прошлого опыта. А также здесь родственны все слова с основой «ментал», английское mean и немецкое meinen… Муки ума, горе от ума… Ну в общем тот самый манас…

А теперь давайте отвлечёмся и поговорим немного об устройстве самой мельницы.
В ней, как известно, есть пара жерновов — больших и тяжёлых каменных кругов, — а также вращающая их ось с лопастями снаружи, приводимая в действие силой ветра, воды или вьючного домашнего скота.

И работали эти первые мельницы частенько… эммм… на ослиной тяге.
Чувствуете этот неловкий момент узнавания?.. И я его тоже — чувствую.


В данном случае ослик делает не муку, а масло, только какая по сути разница. Ведь он сам обречённо и безвольно идёт — «по накатанной», всё глубже и глубже врастая ногами в эту порочную колею, в этот замкнутый круг труда и страданий. Даже принуждать его нет необходимости. Молодец ослик. Много муки сделает! Усталый, измождённый и не видящий в этом бессмысленном для себя занятии ни конца ни края…

Каждый, кто пробовал вручную толочь специи, семена или тем более орехи, помнит, насколько это трудоёмкий и долгий процесс. А здесь ведь — то же самое! Только усилия ваши тратятся не на благое дело или хотя бы удовольствие от еды, а впустую. Во вред, а не во благо.

И знаете, всё это мало похоже на счастливую — в прекрасных волшебных огонёчках — карусель с коняшками и жар-птицами. Полную детского смеха, розовых мечтаний и беззаботности. Даже если вам так — привычно и просто — кажется в своих мечтах и в этом «свободном полёте», развевающем на ветру ваши волосы и одежду.
Захватывающем, так сказать, дух…
Только вот куда захватывающем?


Нет. Не карусели это.
Это лишь ваша иллюзия пребывания в ярком свете. Иллюзия свободы. Тупик.
А в реальности это — шоры, упряжь и узда.
Кнут и заточение…
Работа на каких-то Безымянных из лабиринта страданий и муки.

Это же он, perpetuum mobile.
«Вечный двигатель» и самоподдерживающаяся иллюзия…
Которая тоже зиждется на глобальной лжи, или, если хотите, на круговой поруке всеобщей лжи. И в первую очередь, лжи самому себе.

Сами вы — своим трудом, буквально в поте лица — и вращаете этот мучительный «маховик репрессий», встраиваясь в него маленьким винтиком своего личного добровольного выбора.
И он же разгоняет муку заново, круг за кругом.


Адские мельничные котлы прямо в реальности, на нашей земле…
Всё это действительно сидит где-то «на подкорке», в нашей генетической памяти.
Как однажды виденное и испытанное. Пусть и не нами, но нашими предками.

И поскольку идея вечного двигателя — это утопия, то рано или поздно запасам вашей энергии, инициирующим это красивое и нарядное движение, приходит конец.

Здесь тоже диалектика.
Вы и внутри этих жерновов. Они размалывают и плющат вас.
Но вы же — и снаружи. Сами вращаете своё колесо страдания и муки.
А вот зачем вы это делаете? — вопрос отдельный.
Очень индивидуальный, но от этого не менее интересный.

А если бы появилась — прямо сейчас — волшебная возможность сделать шаг наружу и посмотреть на него со стороны?..
Или взять штурвал управления — в свои руки…
Так ведь эта возможность — есть всегда, в каждый момент очередного цикла вращений.
Может, именно сейчас — пора сделать передышку?..

Но на этом этапе с нами нередко происходит следующий подвох.
Когда-то я прочла очень удачную метафору в тему, и мне она хорошо запомнилась. 

Если представить себе реальную (а не идеальную) ломовую лошадь, год за годом вращающую мельничное колесо. Практически старую клячу, протоптавшую собственными копытами круговую замкнутую колею, в которой она сама же и увязает день ото дня всё глубже и глубже…
И вдруг, к этой кляче какими-то неисповедимыми путями добрался правозащитник, представляете всю карикатурность и комизм ситуации.
Считай, трудовой инспектор и омбудсмен :)

И зачитал он старательно и вдохновенно этой замученной лошади Трудовой Кодекс, Декларацию о её законных и охраняемых государством правах :) А кляча даже удивлённо кивала с грустью в выцветших и поблёкших глазах, что-то там попутно пережёвывая своими оставшимися зубами и отмахиваясь при этом от гнуса. И вроде бы всё теперь должно стать хорошо, всё должно наладиться! Наконец-то, да… Справедливость восторжествовала, обнимемся, друзья!

Но… на следующее утро эта кляча, по многолетней своей, отработанной уже до автоматизма привычке и спросонья блёклых глаз — снова впряглась и послушно вошла в колею…. Увязая в ней своими старыми усталыми от жизни копытами…

Почему?? Почему она это делает?.. Причин обычно сразу несколько. Это и сила инерции, она всегда присутствует в попытках «встать на новые рельсы», продолжая тянуть нас в привычную колею. Здесь же и лень, и страх, и другие спутники перемен.

Но на самом деле, это не что иное, как предательство себя.
Синонимом предательства является ещё и наглядное слово «вероломство», или «вероотступничество».
То есть это утрата Веры в себя, утрата Веры в свои силы.
Потеря путеводной нити Правды и разуверение во всём, в Жизни как таковой…
Порой и обида на Жизнь, и хладнокровная месть Ей — путём разрушения себя.


Все мы прекрасно представляем себе тяжесть предательства.
Неожиданность и силу этого удара, нанесённого близким человеком.
Намеренно, исподтишка. Тяжесть проживания этого момента в жизни.

Так почему же люди — даже не задумываясь, не отдавая себе в этом отчёта, предают не кого-нибудь, а самих себя? Разве это менее болезненно? Менее подло, менее вероломно?
Кто нам ближе, чем мы сами, по сути? Ближе собственного тела и собственной души как малой частички духа, вдохнувшего в это тело жизнь?

И исцелить эту дыру в душе, эту болезненную рану разуверения и предательства — способна только Вера. В эту зияющую боль нужно поместить Бога.
Веру в Истину и Правду.
Потому что больше никто и ничто не сможет исцелить вашу боль.

Даже увидев и осознав свои прошлые и нынешние предательства, продолжать нужно в любом случае! Предпринимать новые попытки, искать другие методы и не сдаваться! И однажды сила нового знания, новых привычек — пересилит и уведёт вас от вашего «рабства».

А вот и наши усталые и хорошо потрудившиеся жернова… Ничего они вам не напоминают?.. Мне думается, это и есть та самая плита депрессии, давящая на человека, перемалывающая и нестерпимо мучающая его… И, конечно же, (если немного присмотреться к рисунку внутренних борозд) — это тот самый лабиринт, по которому мы так долго бродили… в бесплодных поисках и попытке найти выход из замкнутого круга.

Так выглядит путь маленького размалываемого зёрнышка «в разрезе» жерновов.
На его пути — множество преград и болезненных циклов сжатия.
И если бы он знал, ради чего и во имя чего это происходит, ему, несомненно, было бы спокойнее и легче. А может, даже и веселее :) В ожидании таинства трансформации!


Давайте теперь разберёмся с происхождением слова «боль».
У неё прослеживается сразу несколько смысловых полей происхождения.

Есть версия о том, что этимологически связаны друг с другом слова «боль» и «белый».

Неслучайно, одним из признаков сильной боли является побеление, или побледнение, кожных покровов. Болеть — белеть — бледнеть — испытывать боль — блекнуть. А здоровый человек — это, наоборот, что называется, «кровь с молоком», румянец на щеках и сияющий блеск в глазах. Можно вспомнить выражение «белый, как смерть» или «белый, как стена» — о человеке, испытывающем сильную боль и спазм сосудов.

Общеславянское слово «белый» происходит от индоевропейского корня *bha «светить, сиять, блестеть», (ср. латышск. bãls «бледный, блеклый», арм. bal «бледность», др.-инд. bhālam «блеск», bhāti «светит, сияет», греч. phalos «белый», алб. ballë «лоб», др.-исл. báI «огонь» и т. д.). Белый буквально — это «блестящий», а также «излучающий свет; пламенеющий; огненный». Не забудьте, что мы говорим сейчас об этимологии боли :)

Это очень интересное поле… О многом здесь можно было бы поразмышлять…

Упомяну лишь известные большинству из нас понятия из санскрита, такие как бхакти («преданность; преданное служение; причастность; любовь к Богу»), Бхагаван («господин, владыка, наделяющий») и собственно Бхагавад-гита («Песнь Господа, Божественная песнь»).

С другой стороны, интересно, что и слово black в английском тоже восходит к «белому», «светлому», «сияющему» и — к «боли». В этой связи на ум приходят выражения «в глазах потемнело от боли», «она почернела от сильной боли».

А ведь, если задуматься, яркий свет (тот, что сродни Фаворскому) — может быть поистине «ослепительным», и тогда вместо вспышки и всполоха света мы видим перед собой лишь черноту, сплошную темень…

И даже само слово «слепой» в германских языках тоже имеет отсылки к этому общему корню — blind. Здесь также видна мудрая рука диалектики: взаимное перетекание белого и чёрного цветов, единых друг в друге и друг друга при этом отрицающих. 

Многие словари упоминают следующий любопытный факт, и я вслед за ними тоже не удержусь и поделюсь :)

Оказывается, что слово «берёза», которую мы считаем исконно нашим русским деревом и практически символом России, Родины, тоже означает «сияющая, белая, светлая». Оно имеет множество созвучных вариаций и в других языках, и за этим созвучием интересно понаблюдать: в немецком это — Birke, в английском — birch, в латышском — berzs, в словенском — breza, в польском — brzoza, в исландском (та самая :) bjǫrk, в осетинском bærz, а в древнеиндийском bhūrjas. И все они дружно, как упоминалось мною выше, восходят к индоевропейскому корню bhereg со значением «светлое, белеющее, сверкающее, сияющее».

Берёзой мы тихо и отрадно любуемся, черпаем в ней силы и вдохновение, доверяем тайны…

И кстати, этот bhereg похож ведь по звучанию на наш «берег» и «оберег»… Каких-либо подтверждающих версий своей наглой догадке в словарях я не нашла :), но если, например, просто представить себе долгое морское плавание в ожидании суши… Кругом одна вода, волны, много дней пути… И тут вдруг… Да нет, наверное, померещилось. Или… что-то там вдали, на самом горизонте, белеет… сверкает… сияет. Может, это и «берег». Ну а «оберег» уж точно является для человека сокровищем.

Вероятно, и боль — если абстрагироваться от её воздействия на организм — можно расценивать как некую «вспышку света, или яркую, ослепительную вибрацию», нацеленную на привлечение внимания к определённому региону в теле. Как и свет маяка, призывающий одновременно к источнику боли и к огромному ресурсу это изменить.

Ведь физиологически боль как механизм эволюции направлена именно на мобилизацию тела, это просто ответная реакция на некий импульс и в то же время стимул к активному действию.

Поэтому другая версия происхождения слова «боль» кажется мне не столь диалектичной :) Согласно ей, оно родственно др.-в.-нем. balo «пагуба, зло», готск. balwawesei «злость», balwjan «мучить, умерщвлять». И, как мы видим, трактуется как однозначно негативное явление. Вот здесь, похоже, и таятся корни муки — в этом пессимистическом взгляде на мир.

Также у некоторых лингвистов есть предположение о том, что боль близка слову «большой». Поскольку ранее в нашем языке существовало слово болий, а «большой» — это его сравнительная степень. Сейчас, как мы знаем, осталось слово «более», делающее эту связь прозрачной.  Здесь же словари приводят отсылки к др.-инд. bálam «сила», лат. (de)bilis «бессильный» (приставка dē означает «без», и в итоге мы видим любопытное слово дебил — т.е. «не чувствующий боли, слабый, не причиняющий зла»),  греч. belteron «лучше» (соответственно, англ. better и best в значении «больше» и «самый большой»), лит. lãbas — «добрый, хороший» (буквы в период изменения языка могут меняться местами :)) и, возможно, благо. Большой  буквально — это «сильный, крепкий». А боль, вероятно, — это результат силового воздействия.

В старославянском языке бытовало также интересное родственное слово ба́лий со значением «врач; заклинатель; прорицатель; волшебник». От него происходит глагол ба́ять, т.е. «заговаривать; болтать; забалтывать; красиво и много говорить», иными словами «рассказывать байки» :) Врач, судя по всему, должен был прежде всего отличаться ораторским искусством и силой внушения:) Однокоренные слова здесь — «басня», «балагур», «балаболить», «краснобай» и, к слову, «обаяние». Также я не могу не вспомнить, что и само слово врач — от глагола врать, ранее означавшего, впрочем, просто «говорить, бормотать».

А вот этимологическая связь боли и блага — оказалась неожиданной.
И очень важной, по смыслу.

Что же есть Благо?.. 
В первоначальном своём смысле.

Прежде всего, обозначим, что в древнерусском языке оно звучало иначе – «болого». Отголосок тому мы можем встретить на карте нашей страны: Бологое — это небольшой город в Тверской области. И в бывшей у многих на слуху советской песенке: «Бологое, Бологое, Бологое — это где-то между Ленинградом и Москвой…» А мне, например, первым делом вспоминается сцена объяснения Анны Карениной и Вронского на станции Бологое… 
Также это место стало и удивительной точкой пересечения судеб Н.К. Рериха с его будущей супругой, здесь состоялась их первая встреча.


Слово благо — это более позднее заимствование из общеславянского языка. И в нём оно являлось кратким прилагательным среднего рода от благо — «хорошо», а ещё раньше восходит к древнерусскому  bolgo от bolgъ (-а, -о), или *бологъ — «благой, добрый, хороший».
Вот здесь мы и можем увидеть исконное созвучие с болью.

Если же мы заглянем в толковый словарь, то благо — это нечто хорошее, доброе, полезное; добро, польза, счастье.

Обращаясь к более ранним истокам, мы встретим индоевропейский корень *bhelg  всё с тем же значением «гореть, сиять, блестеть», близким к уже упомянутому выше смысловому полю слова белый. А также  *bhalgh — «хороший», авест. bǝrǝǰayeiti — «призывает, поклоняется», bǝrǝẋđa — «желанный, дорогой, ценный», bǝrǝg — «религиозный обычай, обряд», др.-инд. bŕ̥haspátiḥ — «господин молитвы». И славянское bolg – «прекрасный; лучезарный», восходящее к др.-инд. bhárgas — «лучезарный блеск».

Благий  также — это одно из имён, или эпитетов, Бога. 
Везде, как можно увидеть, речь идёт — о прекрасном Свете.

Тогда откуда взялись так называемые материальные блага? Блага цивилизации, блага природы… Нечто, призванное удовлетворить многочисленные и неутолимые желания людей… доставить удовольствие… Всё, что описывается официально-деловым словом «благосостояние» — т.е. «материальный достаток, обеспеченность в жизни».

Вопрос интересный… Видимо, здесь в очередной раз произошла какая-то подмена понятий,
о которой нам мало что известно… и рассуждать мне об этом невозможно.

Поэтому я наполню это пространство другими словами…
Выдержками из словарей и своими догадками.

БЛАГОГОВЕТЬ — заимствовано из старославянского, путём сложения благо и говеть «покровительствовать, восхищаться» (gověti того же корня, что и латинское favēre «уважать, покровительствовать, одобрять»).

БЛАГОДАТЬ — заимствовано из старославянского, где образовано сложением блага «благая» и дать «даяние, доля, часть».

БЛАГОПОЛУЧИЕ — заимствовано из старославянского, путём сложения слов «благая полука» — т.е. «хорошая судьба, хороший случай». 

БЛАГОЛЕПИЕ — заимствовано из старославянского, буквально означает «добрая красота» (слово «лепота» происходит от глагола «лепить»). Отсюда видна активная позиция созидания красоты самим человеком.

БЛАЖЕННЫЙ — заимствовано из старославянского, где является страдательным причастием от блажити «почитать, восхвалять», производного от благо. Первоначально — «почитаемый», затем — «святой» и, наконец, — «юродивый, глупый».

На примере слова блаженный, кстати, — тоже хорошо видна эта подмена. Вот это очернение и снижение первоначального божественного смысла. Ведь сам процесс блажения как восхваления Бога и «делания чего-то благим, хорошим» стал впоследствии восприниматься не иначе как чудачество, безумные выходки… 

БЛАГОПРИЯТНЫЙ — приятный Богу и Его замыслу, способствующий Общему Благу.

БЛАГОГОВЕЮЩИЙ — особо почитающий Бога.

БЛАГОВИДНЫЙ — буквально означает «хорошо видный; видимый Богу». В переносном значении это приличный, пристойный; имеющий приятную наружность.

БЛАГОРОДНЫЙ — буквально означает «рождённый в хорошей семье, происходящий из хорошего рода». Впоследствии толкуется как высоконравственный, самоотверженно честный и открытый; исключительный по своим качествам и изяществу.

БЛАГОДЕТЕЛЬСТВОВАТЬ — делать что-либо для людей во имя Божие.

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ — творение добра, добрых дел во благо, с именем Бога на устах… (синоним — БЛАГОДЕЯНИЕ)

БЛАГОДАРИТЬ — молить Бога о даре для своего благодетеля, молиться за кого-либо.

БЛАГОБОЯЗНЕННЫЙ — боящийся Бога.

БЛАГОГЛУПОСТЬ — глупость, совершаемая с серьёзным видом…

БЛАГОНАДЁЖНЫЙ — заслуживающий чьего-либо доверия, не представляющий опасности, внушающий доверие и надёжность.

БЛАГОНАМЕРЕННЫЙ — имеющий благие, добрые намерения.

БЛАГОЧЕСТИЕ — почитание Бога.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ — буквально означает «добрые, хорошие слова о ком-нибудь». Впоследствии это напутствие; воздаяние благодарности; осенение кого-либо крестным знамением с выражением согласия и покровительственной защиты. 

БЛАГОВЕЩЕНИЕ — Благая Весть о будущем рождении Иисуса Христа.

БЛАГОВОЛЕНИЕ — Благая Воля, желание добра, милость Бога.

ВСЕБЛАГИЙ — Преисполненный Благости.

БЛАГОДАРЯ…

БЛАГОДУШИЕ — нахождение в благом расположении духа; добрая расположенность к людям.

БЛАГОДЕНСТВИЕ — наполненность дней состоянием благодарности Богу и добротой; процветание в подлинном благе.

БЛАЖЕНСТВО — чувство огромной неземной радости, парения духа.

Но до блаженства нам, конечно, очень далеко…
Поэтому нужно работать с тем, что есть на данный момент.

И в финале я предлагаю взглянуть на вопрос муки под совершенно иным — и во многом непостижимым для современного ума — углом зрения. Иная перспектива нередко помогает увидеть скрытое от привычного взгляда и стереотипного, лишённого должного объёма, мышления…

Тема эта вплеталась в исследование удивительно и непредсказуемо… волшебной мистерией открытия и познания нашей с вами общей истории русского народа… Которая, несмотря на свою близость к нам, ещё только ждёт — быть услышанной и воспринятой своими потомками.

Пытливое изучение данного вопроса – подвиг мученичества на Руси – привело меня к удивительному открытию. От которого внутри просто всё замерло… Слова исчезли; возникло пространство благоговеющей тишины… и тщетных попыток вмещения в себя этого огромного, святого, духовного… И это было совсем не то, о чём я первоначально намеревалась сказать. Но. Так повело, с Божьей помощью, так привело…

«Слава Богу за муку!» — повторяли крепостные крестьяне… а за ними и крестьяне периода отмены крепостного права, крестьяне периода коллективизации и всех последующих поколений, имевших ещё эту Веру… Все наши православные предки…

Вот оно, подлинное и смиренное про-мин-ание мучительными страданиями тела — тщеславия, гордыни, тяги к удовольствиям и неге, блаженному сну нерадения…

И это были не монахи, не подвижники и юродивые, а простой безвестный крестьянский люд. Обычные люди, искупавшие своими массовыми страданиями повсеместную развращённость помещиков и дворянства…

Уравновешивая тем самым силы Света и Тьмы…
Не давая России погибнуть.
Укрепляя и поддерживая — своим духовным трудом — Душу России.

И если в истории первых веков христианства и гонений на него дошли до нас многочисленные свидетельства мученичества простых людей, их пыток и мученической смерти за веру в Христа, за Веру в Спасителя. Помимо этого, многим из нас знакомы жития православных подвижников, причисленных к лику святых, которые всячески истязали свою плоть во имя непрекращающейся духовной брани с незримым врагом, во имя прославления Господа и милостивого стяжания добродетелей на благо и исцеление людей.

И хорошо нам известно, сколь трудны и опасны были эти непрестанные телесные и духовные подвиги, скольких сил и мужества они порой требовали. Неслучайно преподобный Сергий Радонежский наставлял колебавшихся и искушаемых мирскими страстями монахов словами: «Бог терпел и нам велел».


То в широком сознании людей (как многие из нас склонны считать, и смею судить по себе) все эти перипетии были бесконечно далеки от простого человека. От простого крестьянина, жившего землёй и тяжёлым трудом на земле, с простыми земными радостями и традициями большой семьи и целой деревни. Конечно, каждый из них верил в Бога и на своём уровне понимания чтил его соблюдением всех непреложных истин того времени. Однако – признаемся себе – мы всё же нередко воспринимаем этих людей совсем не так, как относимся мы к монахам, блаженным юродивым и, тем более, святым отцам и духовным столпам России.

И вместе с тем — вне нашего поля внимания, за пределами нашей памяти — остался этот безвестный массовый духовный подвиг огромного числа русских крестьян, повторявших лейтмотивом всей своей нелёгкой и суровой жизни молитву «Слава Богу за муку!». Только представьте себе… Восхваление и благодарность за что?.. – За мучения, истязания и пытки от помещиков и баринов, безвозвратно уже потерявших человеческое лицо и всякое чувство сострадания.

Это было добровольное принятие и даже искание себе телесного подвига тирании и мук.
Во имя укрепления Духа.
Это было даже искренней молитвой простых крестьян Господу за своих мучителей и благодарение за все полученные скорби и «науку».
Как говорила старая русская пословица: «Не мука, а наперёд наука».


Глубокое смирение и мудрость русского народа в принятии нелёгких жизненных испытаний нашли отражение в творчестве многих русских гениев. В художественной литературе эта тема освещена среди прочих в произведениях И.С. Тургенева, Н.С. Лескова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Л.Н. Толстого и А.П. Чехова. Также мне встретился материал о сюжетах картин художника Н.В. Орлова. Однако объём этой темы действительно огромен и практически мной не изучен… А предпосылки к такого рода исследованию были почерпнуты в книге епископа Варнавы (Беляева) «Основы искусства святости».

Обозначить же на этом историческом и малоизвестном примере мне хотелось бы именно важность вклада каждого человека (даже не видящего масштабов своего скромного труда) — 
в общую Судьбу России. Принятие всех событий с благодарностью и Верой в необходимость происходящего.

И, может быть, нам есть чему поучиться у своих терпеливых и честных в большинстве своём предков… Хотя бы умению не загораживать свой внутренний Свет искусственно создаваемым «смогом ума»… И ценить каждый Божий день, каким бы они ни был.

***

Подводя итоги…

Все эти многочисленные сравнения, разъяснения, предположения и метафоры описаны здесь лишь для того, чтобы — по возможности — навести кого-нибудь из читающих на новые мысли, придать давно исследуемому вопросу новый ракурс и вспышку подлинного смысла.

Ведь образы эти в нашем языке — не просто «далёкая русская сказка», ничего не имеющая с реальной жизнью. Всё это на самом деле так важно, так ценно. Это находит отклик в глубинах русской души. Земля, щедрая, бескрайняя и плодородная. Золото полей, зерно. Русская печь и горячий свежий хлеб с румяной коркой. Мамины руки, заботливо качающие колыбель, русская баня и распаренное чистое тело. Труд на земле и в поле, натруженные крестьянские руки. Стройные красавицы-берёзки. Всё это наши истоки. И наш Источник сил.

Икона Божьей Матери Спорительница Хлебов

И Свет здесь, конечно, — главный участник событий,
путеводной нитью идущий сквозь всё повествование. 
К нему стоит тянуться, несмотря ни на что…

Всё это помогает преодолеть нашу привычную разобщённость и изолированность.
Ведь даже разделённая боль — становится более переносимой.
Что уж говорить о сплочающей радости и трепете благоговения!

Если же вам до сих пор кажется, что вы бесконечно одиноки в своих проблемах и буквально заперты в них, что они абсолютно не подъёмны и — несмотря на все ваши усилия — никак не поддаются видимым изменениям, то это не так.
Поверьте, всё не зря!

А завершить мне хотелось бы словами ещё одной цитаты
из первой книги о Холистической концепции:

Бескомпромиссная и неподкупная Правда человеческого бытия заключается в том, что человек должен САМ потрудиться для того, чтобы свет Истины снова засиял в его личностном пространстве.
Каждый человек, кто обнаружил в себе желание понять Суть, кто услышал глубинный Зов Истины (пусть даже ещё и не понимая, что это именно Он), начинает поиск Правды. Ибо только Правда ведёт к Истине.

Человек становится Ищущим. 

Он ищет Правду, он ищет Путь — тот самый, который издавна именуется Путь Истинный…

Путь — это не что иное, как ПРОЦЕСС.
Процесс самопознания, саморазвития, самосовершенствования.
И одновременно — это процесс преобразования и преображения своей жизни.

И тогда вечная и вневременная Истина воссияет в душе, подобно сиянию солнца после грозы…

В Добрый Путь, Ищущая душа…
В Добрый Путь, Друг…

***

Картины художников, послужившие замечательными
иллюстрациями слов, за что я им благодарна:

Леонид Пастернак «Муки творчества», Архип Куинджи «Христос в Гефсиманском саду», Джина Фемрайт «Маяк», Ольга Шаляпина «Гробницы Атуана» (графические иллюстрации), Ребекка Гаей «Гробницы Атуана», Сергей Виноградов «На гумне», Юрий Николаев «Натюрморт с хлебом», Ральф Хэдли «Гумно», Фрейдун Рассули «Вечный поток», Джебран Халиль Джебран «Боль», Джебран Халиль Джебран «Рука», Джебран Халиль Джебран «Радость и печаль», Юрий Кугач «Накануне праздника», Валентин Терещенко «Чистая суббота», Фрейдун Рассули «Дыхание сущности», Николай Рерих «Мост Славы», Алексей Мазурин «Зимой», Алексей Мазурин «Крестьянин с мальчиком за сохой»,  Николай Рерих «Сам вышел», Николай Рерих «Святой Сергий (Сотрудники)», Николай Орлов «Недавнее прошлое», Борис Волчек «Подвиг».