Вина, цена и покаяние

Многих людей, бывает, преследует странная и затяжная навязчивая мысль:

«А что, если бы я тогда поступил(а) иначе?.. Если бы принял(а) другое решение… Не сказал(а) того, рокового, судьбоносного… А теперь уже – поздно.
И ничего не изменить».

Или даже бывает, что эта тяжесть в груди, в плечах или где-то ещё настолько глубока, что – вовсе не осознаётся. Нам просто плохо… Долго, годами. 
Некое смутное ощущение обречённости и равнодушия к себе… руководит тобой и всей жизнью. Иногда и вместе с желанием сделать себе ещё больнее. «Эх, да гори оно всё!.. синим пламенем…»

Честно говоря, и для меня этот вопрос отнюдь не праздный.

И мой склад ума нередко побуждает меня всматриваться – в природу слов.
В надежде – увидеть, более широко и просторно.
Смысл, вложенный в то или иное сочетание букв.

Собственно, об этом и будет сей (не)вероятно увлекательный пост! О словах.
Попробуем их на вкус, слегка покатаем во рту :)
Для начала обратимся к телесным и свободным ассоциациям.
Вход будет плавным и интригующим :)

На что по своему звучанию похожа вина?..

Вина об-ви-вает, постепенно, исподволь, но очень крепко, стесняя наше дыхание,
как ветви лианы или же тугая верёвка. Тем самым она лишает свободы движения.
Связывает обстоятельствами прошлого и обессиливает. И человек застывает на месте… 


Неслучайно же, преступников (то есть обвинённых и приговорённых к наказанию) издавна, помимо собственно лишения свободы, серьёзно ограничивали и в возможности передвигаться, шевелиться и менять положение тела в пространстве – при помощи цепей, кандалов, наручников, металлических шаров и тому подобных невесёлых приспособлений. Ведь для нашего тела и психики такое ограничение – действительно тяжёлый и угнетающий фактор.

А ещё – если, как я и обещала, немножко покатать слово во рту :) – обнаруживается, что в русском языке слово «вина» почему-то схоже со словом «вино» (но не этимологически, а просто по созвучию)… Может, здесь нам с вами что-нибудь пригодится для разгадки смысла? «Истина в вине», помните такое выражение крылатое… «Вино», как пишут словари, как раз таки происходит от «ветвь», «виться», «извиваться» (что, в принципе, и сближает его с обвивающей с ног до головы виной). 

Первоначально оно означало даже не хмельной и игристый напиток, а именно сам виноград – виноградную лозу, из которой вино получали. Вот и названо так это растение по внешнему виду своего извивающегося, подобно змею-искусителю, – ви-ти-еватого – стебля. И, если продолжать вольную игру воображения, могучие и извитые корни переживаемой человеком вины могут уходить глубоко-глубоко в прошлое, неся в своих «артериях» уже так называемую вину экзистенциальную… Вон какие плоды она дала, поглядите, тяжёлую спелую гроздь…

Хотя, конечно, «подозрительное» созвучие этих слов может быть и – в искажении реальности, возникающем как при внутреннем чувстве вины, так и при опьянении вином :)  Вина очень так, знаете ли, застит людям глаза… Поэтому – на всякий холо-случай! – держите вторую, часто забываемую часть этой пословицы: Истина в вине, а здоровье в воде.

Припоминаю ещё, как суровый и великий наш Пётр I учредил своеобразную медаль за пьянство (из чистейшего, надо сказать, чугуна, общим весом около 8 кг), чтобы тяжесть этого пагубного пристрастия «счастливому» её обладателю была явственно ощутима, а каждому встречному наглядна …
И пьяница вроде как официально-то был свободен, в свободе своего передвижения не ограничен, но самостоятельно снять это громоздкое приспособление с ошейником и цепью, увы, не мог… 
Вот вам и вина на шее, самая что ни на есть. Попробуй-ка походи с такой «ёлочной игрушкой»!

Что у нас ещё с виной часто связано, подумаем…

Вина – помимо своей непомерной тяжести – ещё и неизбывна.
Её нельзя искупить. Сколько бы ты ни отдавал ей, этого всё равно мало…

А хрестоматийный пример вечно длящегося круга вины и наказания, не дающего никаких реальных плодов, – это труд Сизифа, поднимающего на вершину горы огромный камень. Раз за разом, и каждый раз – напрасно, Сизиф обрушивает все свои усилия в самую бездну страданий, чтобы начать свои мучения заново… Это бремя вины. Тяжкое обременение.


И ещё тяжёлая вина – та, что уже «без суда и следствия», но присвоенная самим человеком – словно бы утягивает нас с собой… на самое дно.

Как мне вспомнилось, хорошо это отображено в известной русской сказке о сестрице Алёнушке и братце её Иванушке. В сказках и мифах вообще, надо сказать, просто кладезь полезных размышлений народов о характерах людей, ценных и «проверенных веками и тысячелетиями» наблюдений за различными эмоциями и их метафорическими «отыгрываниями» психикой, а также проявлениями в теле.  

Настоящее коллективное бессознательное, отражённое в мудром теле каждого из нас!

Так вот, по сюжету сказки, Алёнушка, не уследив за непослушным маленьким братом и тем самым навклекши на него беду, во всём произошедшем себя обвинила. Ведь в их семье она была старшая, единственно ответственная за судьбу Иванушки. Горевала сестрица, сокрушалась, гадала о трудном и безрадостном будущем братца… И ничего, как думала бедная Алёнушка, теперь уже не изменить… Вот почему и позволила она колдунье – повесить на свою шею верёвку с камнем и столкнуть себя обречённо в омут, на самое его дно.

Побежал козлёночек на речку, стал на берегу и жалобнёхонько закричал: “Алёнушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок!” А Алёнушка из реки ему отвечает: “Ах, братец мой Иванушка! Тяжёл камень на дно тянет, шёлкова трава ноги спутала, жёлты пески на груди легли”.

Ну прямо-таки пособие по телесно-ориентированной психотерапии, а не сказка!
А ещё все мы помним картину русского художника Виктора Васнецова, изображающую девочку в этих тяжких раздумьях и охватившем её унынии. А знали ли вы, что сначала он хотел назвать свою картину «Дурочка Алёнушка»? Интересно почему…

Дурочками и дурачками в те времена называли либо сироток (может, оттого, что их некому было учить «уму-разуму», и они заметно отличались от других детей?), и это вполне согласуется с сюжетом сказки, либо юродивых, сознательно взявших на себя особый и трудный вид духовного подвижничества.

И здесь мы можем заметить ещё одну интересную, объёмную деталь. Многие блаженные (как, впрочем, и упомянутые нами ранее пленённые узники, и это не совпадение) носили на своём теле вериги – особые металлические обручи, полосы, утяжеления и цепи, усмиряя таким образом свою плоть, обращаясь к духу и уподобляясь тем самым в жертвенном подвиге крестоношения Христу. Само слово «вериги», если вслушаться в него, приводит нас к ассоциации с «верёвкой», то есть чем-то связывающим, стягивающим, и оно действительно в широком смысле означает «цепи, оковы».
Не исключено также, что юродивые подвижники взваливали на свои – совсем не богатырские – плечи вину других людей, совокупную вину человечества, и избывали её… пропуская через себя… распиная себя.

Ещё более познавательно то, что вериги иначе назывались «трудами», и стремящийся к духу подвижник – в буквальном смысле слова – всё время жил в трудах (и, в отличие от осуждённых преступников, исключительно по своей доброй воле, и при этом абсолютно осознанно) и тяжёлыми трудами своими спасался. Момент этой тонкой смысловой связи будет подробнее раскрыт в нашем тексте чуть позже. А удивительному непостижимому феномену юродства, отмечу ваше внимание, на форуме будет посвящён отдельный познавательный и светлый пост.

Итак, промежуточными итогами нашего небольшого исследования стали ассоциации вины с обвитием, ограничением свободы движения, давящей сверху вниз тяжестью и падением на дно, с неизбывностью и длительным суровым наказанием, а также его неотвратимостью.

А сейчас настало интересное время углубиться в историю слов.

Если внимательно обратиться к происхождению слова «вина», мы увидим здесь несколько важных смысловых аспектов.

Во-первых, в древнерусском языке слово «вина» имело значение «причина, основание». На этот факт нам заботливо указывает до сих пор сохранившееся в грамматике название – «винительный падеж». Помните из школьной программы, отвечает на вопрос – «кого? что?» Так что эта связь между двумя и более звеньями в цепи единого предложения, как некоторые из нас могли ошибочно считать в детстве, никого не обвиняет и не наказывает. Она лишь указывает на объект совершаемого действия или же, иными словами, просто его обозначает.

Следующим толкованием вины – помимо уже упомянутого значения причинности – в родственных нам славянских языках является слово «ошибка». Здесь также можно уловить смысловую параллель с близким по своему объёму словом «грех», и многие словари даже объясняют вину как грех. Оно тоже – будучи общеславянским – первоначально означало всего лишь навсего факт «ошибки, промаха» или «заблуждения, путаницы». Некоторые авторы даже пытаются увидеть этимологическое родство «вины» и «греха», хотя вопрос остаётся дискуссионным. В науке, знаете ли, вообще всё дискуссионно :) Но главное в этом сравнении то, что столь «тяжёлые» и серьёзные для нашей культуры и современного мировосприятия понятия – изначально этого «обременения» и «веса» не имели. Какое облегчение…

А присматриваясь к пониманию виновности и греховности поширше и поглубже, я вдруг обнаружила ещё один любопытный штрих к их смысловому портрету. В древнерусском языке слово «грех» имело также и другую форму употребления со значением – «ошибка, смешение», произошедшую от слова «грязь».

То есть грех, помимо «путаницы и заблуждения», толковался и как «падение в грязь» (вспомните, ведь обычно огрехи в работе – это помарки) или эдакое «смешение с грязью». Уж не буду домысливать, по какой именно причине, но здесь тоже, как мы видим, ничего рокового, несмываемого, непоправимо страшного и обвинительно-уничижительного – не наблюдается. С кем не бывает в суете дел и работы!.. А может, и по неосторожности или недомыслию… Да, испачкался вот, вляпался, вступил :) Ну что ж поделаешь!.. – И смех, и грех, получается! – Потом встал, отряхнулся и пошёл дальше… А вот умышленная клевета и смешение с грязью – это, конечно, другой вопрос. Грех другого человека, по всей видимости…

И ведь точно, замечали ли вы, что у чувствующего себя виновным человека подсознательно может возникать желание «смешать себя с грязью», как бы уподобиться животному или даже конкретнее – свинье… и начать вести себя не по-человечески, а по-свински. Речь идёт и о взаимоотношениях с людьми, и о беспорядочном характере питания, вместе с питием спиртного, и даже о личной гигиене и опрятности. Психика в этом случае ищет способы адаптации и наглядности своей вины, видимых миру доказательств «запятнанности» и «падения». И тем самым – помимо усугубления самого чувства отбывания наказания – она всё же пытается смягчить эту тяжесть, словно бы проигрывая и отыгрывая навязанный извне сценарий, спуская на тормоза разогнанное напряжение и давление норм и правил социума…

Конечно, такая модель поведения – это явное саморазрушение и месть себе или социуму, вынесшему несправедливый (или справедливый?) обвинительный приговор. И такие силовые методы решения внутреннего конфликта, в общем-то, – не что иное, как… Война.

Оказывается, что исторически слова «вина» и «война» восходят к общему корню, с общим смысловым полем. Для меня это стало большим и важным открытием.
И этот общий корень имеет значение «гнаться; охотиться; преследовать; покорять». Сюда же относится индоевропейская основа со значением «быть сильным; применять силу» и латинский корень –vis- «сила; насилие». А в старославянском языке было такое интересное, как раз таки делающее для нас прозрачной этимологическую связь с «виной», слово «взъвить» (причём это существительное, а не глагол), которое означало «добыча; война».

Получается, что внутри испытывающего чувство вины человека сидит некий преследователь и гонитель, зорко следящий за регулярным и «добросовестным» исполнением наказания, а также угнетающий его всё новыми порциями претензий к себе и питающийся этим как своей добычей.

Всё та же первоначальная индоевропейская основа, согласно одному из этимологических источников, с течением времени ловко и непринуждённо преобразовалась в значение «вызывать страх, ужас». Для сравнения, древнерусское слово «повинути(ся)» означало «покорить(ся)», а однокоренное с ним «обинутися», образованное от «обвинутися», – «бояться, опасаться». И вот уже гонимый и преследуемый виной человек испытывает замкнутый круг именно этих сильнейших, разрушительных и обессиливающих эмоций (о которых, думаю, и не грех поговорить при случае отдельно).

И вот как тут быть?
Где тут притаился выход в этом замкнутом круге гонения и преследования?

Давайте теперь повнимательнее вглядимся в конкретные, противоположные по значению слова. То есть в привычные для нас антонимы по словарям. Они нам помогут.

…вина – невиновность…
…вина – правота…
…обвинительный – оправдательный…

Чем же такое всматривание может здесь помочь?.. Что это значит?
И мне пришла такая вот мысль о внутренней форме и скрытом смысле этих слов:

Об-вин-ить – это окружить (себя или другого) виной.
О-правд-ать – это окружить (себя или другого) правдой.

Поэтому «искупить вину», или же (как мы только что выяснили в толкованиях) «исправить ошибку», или «очиститься от грязи и заблуждения» может по сути своей означать «прийти к правде», или «узнать правду», или «исцелиться правдой».

Замкнутый цикл вины и наказания распадается именно – знанием Правды.

Правде – с большой буквы – посвящена немалая часть первой книги Холистической концепции.

И именно такой, целостный и гибкий, включающий в себя разные точки зрения подход к исследованию самого себя и современного социума – реально сможет помочь в решении этого глубокого внутреннего конфликта вины.

Ведь винящий себя человек обязательно страдает от этого. Он терзает сам себя, считая всё происходящее с ним плохое и трудное – заслуженным и единственно правильным. Правдивым… Поскольку обвинительный вердикт уже вынесен. Приведён в исполнение. И обжалованию он не подлежит…

А что же тогда значит – страдать?..

Оказывается, что слово «страдания» происходит от полузабытого в наше время слова «страда», то есть «сенокос», «жатва», а в более широком смысле – «тяжёлая работа», «труд». Это станет очевидным, если мы вспомним выражение «выстрадать что-либо» – т.е. «заслужить собственным трудом», что называется, «в поте лица». И согласно словарю В.И. Даля, в архангельском, вологодском, владимирском и псковском диалектах сам глагол «страдать» означает именно «косить сено, собирать урожай». Также я встречала версию о том, что «страда» и «труд», собственно говоря, и являлись раньше в нашем прекрасном языке однокоренными словами, а значит, и «страдания» вместе с ними.


А ведь страда на Руси, да и в недавние времена колхозов и совхозов,  – включавшая в себя весь цикл работы на земле, от пахоты вплоть до сбора урожая – была самым горячим временем, требовавшим от людей колоссального напряжения и физических сил. От этого непредсказуемого по погодным условиям и объёмам работ периода зависела и вся последующая зимовка, и количество заработанного, и возможность выжить и прокормить всю семью, заплатить барщину (отслужить повинность) или же выполнить норму «трудодней». Что в итоге «настрадал», тем и будешь сыт…

Люблю наглядность.
Вот они какие, ровные и аккуратные кучки страданий… :)

Интересно, что «страдающий» и «страждущий» – это одно и то же слово, просто вторая форма сейчас считается книжной, устаревшей и встречается, как правило, лишь в христианских текстах. Лично мне, например, слышится в этой книжно-устаревшей форме «стражду» – «жду», «ожидаю»… Иными словами, «надеюсь», «верю», «устремляюсь»… Правда, я совершенно не претендую на научную обоснованность этой трактовки.

И при этом, продолжая игру созвучий, в слове «страдаю» мне слышится и «даю», «отдаю», иначе говоря, «отпускаю»… Все мы знаем этот мудрый закон: для того чтобы получить или вместить внутрь что-то новое, сперва нужно отдать или освободиться внутри от чего-то старого.

Однако в древнерусском языке, согласно некоторым словарным источникам, «страдати» трактовалось ещё и как «стараться, добиваться»: «страдалъ за тотъ миръ» значило «добивался мира».

Так вот, именно поэтому «страдания», как правило, должны приводить к какому-то зримому итогу, результату. И в этом заключается их смысл, усилия этого напряжённого труда – но в наше время труда, в первую очередь, психической сферы, труда личности и души.

Для получения заслуженного работой в поле «горшочка щей и каши» нужно что-то в себе основательно переработать, «перелопатить» и «пережечь». Вот такая удивительная суть вкладывалась нашими предками в это слово…

И если страдания для человека – физическая или нравственная боль, то это такой симптом «нездоровья», искажения его восприятия виной-неправдой, который (вспомните про винительный падеж) лишь указывает на необходимость трудиться в этой болевой точке, что-то отдать, отпустить и выздороветь.

Страдание – это труд поиска Правды. Труд правдоискателя.
Со-страдание – это совместный путь поиска Правды. Помощь человеку в поиске Правды.

С другой стороны, «страдания» имеют общий корень со словом «страсти». Что тоже очень любопытно и интересно… И здесь как раз таки обнаруживается своего рода «изнанка» страданий и – весьма распространённый – ошибочный путь их восприятия и проживания.

Вспомним и прислушаемся к себе.
Кто из нас – будучи в здравом уме – любит страдания и боль? Да никто…

А как можно охарактеризовать страсть? Она – слепая, всепоглощающая, пагубная, роковая, безумная, необузданная, порочная. То есть человек в страстях и страданиях перестаёт видеть суть и чувствовать себя, перестаёт тянуться – вверх, с того самого дна – к Правде, а лишь всё больше и дальше отходит от неё.

О различиях между чувствами, эмоциями и страстями, кстати сказать, на форуме также есть пост с познавательным видео. Добавлю список синонимов и ассоциаций к слову «страсть», довольно внушительный, но многое поясняющий; на него можно прекрасно помедитировать :)

желание, вожделение, похоть, аффект, тяга, бзик, пунктик
бездна, пропасть, подъём, взлёт
тьма, море, пучина, гибель
привязанность, влечение, Эрос, стремление
экстаз, исступление
темперамент, азарт, пыл, задор, горячность, пылкость, прыть, запал
ворох, груда, куча, орава, прорва, маета, воз
испуг, ужас, жуть
пламя, огонь, жар, горение
боль, страдание, слабость
облако, туча, море, громада
волнение, испуг, ажитация, порыв
мука, терзание, мучение, мытарство
волнение, возбуждение, экстаз
исступление, ярость, сила
мания, одержимость, трепет, пытка
падкость, чудинка, остервенелость, хваткость, обеспокоенность, задорность
страх, мандраж, сентимент, шиза

У меня в запасниках осталось ещё одно важное и неочевидное толкование слова «вина».
С загадочным видом достаю :)

Дело в том, что в одном из славянских языков, а именно в сербохорватском, это понятие обозначается как «кривица». «Кривити» – это у них «винить», а «крив» – «виноватый». Отмечу, что в русском языке раньше часто встречалось слово «кривда», и был в нашем фольклоре даже такой сказочный персонаж Кривда. Как писал поэт Демьян Бедный: «У Кривды — сто лазеечек, У Правды — ни одной; У Кривды — путь извилистый, У Правды — путь прямой». Как нетрудно догадаться, Кривда в русских сказках  была противником или врагом Правды (познакомиться с некоторыми из них можно на этом ресурсе). Но то, что под этим поэтически возвышенным словом может «прятаться» вина, такого я и предположить не могла. А теперь, после стольких математических выкладок – могу! :)

Приведу здесь небольшой фрагмент из книги о Холистической концепции.

«Интересно отметить, что слово «правда» происходит от чрезвычайно ёмкого и многомерного славянского понятия «Правь».

«Правь» в древнеславянской культуре  — это божественный мир, являющийся высшим, трансцендентным по отношению к нашему земному миру.
Земной же мир в славянской культуре именуется как «Явь».
Мир Прави, согласно славянским представлениям, является Творцом материального мира, Творцом Яви.
Так вот, Правда в этой картине мира — это не что иное, как проявление мира божественного в мире земном.
Образно говоря, Правда — это тонкая путеводная «нить Ариадны», которая приведёт того, кто её нашёл, к Богу, к Истине.
Только Правда может привести к Прави. Отсюда, кстати, и происходит глубинное стремление человека, являющегося носителем Русской Культуры, к поиску Правды, «правдоискательству»  — стремление, отражённое во  множестве литературных произведений Русской Культуры, начиная с былин.

 Отсюда же в Русской Культуре происходят слова «правка», «направление» и «править» (в значении «управлять; направлять; делать правильным»).
Т.е. управленческие процессы всех уровней изначально подразумевались именно как полностью созвучные Прави, происходящие из Прави, а значит, тоже являющиеся Правдой.

Ну и, наконец, когда какие-либо процессы в жизни в своей сущности искажались, когда они переставали соответствовать Прави, когда они переставали быть Правдой, то эти процессы в Русской Культуре назывались «неправильные».
А также — «неоправданные».
А наиболее сильно искажённые процессы называются «неправедные».

 Вот так наш удивительный и многомерный русский язык хранит в себе эти базовые «ориентиры» человеческой жизни, базовые смыслы человеческого бытия.
Даже просто пользуясь этим языком, наши души — души людей, впитавших в себя Русскую Культуру  — получают незримую помощь от неё  — сияющей Божественной Прави».

 Возвращаясь к происхождению слова «вина», сейчас – обогатившись всеми этими знаниями – уместно и необходимо отметить следующее. Упомянутая нами выше индоевропейская основа со значениями «покорения, силы и преследования» также включала в себя и смысловой ряд понятий «поворачивать; гнуть; сгибать».

В современном русском языке этимологическое родство «вины» с этим толкованием можно проследить с помощью редко ныне употребляемого слова «обиняк». Оно знакомо нам по выражениям «говорить без обиняков», то есть «говорить прямо, открыто, честно и откровенно, без недосказанности и двусмысленности», и, в свою очередь, «говорить обиняками», то есть «что-то недоговаривать, осторожничать в разговоре, выражаться замысловато, путанно и витиевато».

Тем самым, мы наглядно видим, кáк вина противоположна знанию Правды.

Вина – вместе с неверным пониманием сопровождающих её страданий и трудностей, с очевидным искажением реальности всевозможными низменными страстями – предстаёт в качестве неверного, ошибочного поворота с правильного и праведного пути.

Вина – это гнутая и кривая Правда…
Это искажение Правды, или неПравда.
Поворот с Пути Правды…
Жизнь, кривя душой…

А свойственные вине качества войны, силового метода и смешения с грязью приводят к тупику. Ведь «покорить» значит «согнуть, подчинить и склонить к ногам, к земле»… Отсюда и приходит ощущение непосильной ноши, бремени, тяжести. Как физически, на уровне тела, так и психически, эмоционально.

Стоит подчеркнуть и ещё один интересный нюанс. Слово «гнуть» этимологически связано с такими понятиями, как «гибнуть», «погубить», «погибель», «пагубный» или даже «душегуб». Вспомните выражение «согнуть(ся) в три погибели», которое помимо своего физического действия означает и «покорить кого-либо своей воле, жёстко подчинить». Так что у человека, испытывающего непомерно тяжёлое чувство вины, отнюдь не случайны хронические болевые ощущения в спине, шее, плечах, а также разнообразные проблемы с опорно-двигательным аппаратом, его перекосы и вместе с тем эмоциональное ощущение сильной подавленности и угнетённости, обречённости.

А откуда это мироощущение? Так потому что быть подавленным – это ведь и значит жить против своей души, «стать криводушным», «покривить душой»…
Можно также вспомнить жаргонное слово «загнуться» – то есть «умереть», а «загибаться» в разговорном языке – это «чахнуть; болеть; испытывать сильную боль».
И наоборот, «быть радостным, жизнелюбивым; выздороветь» значит «поправиться» (т.е. «направить себя на Путь Правды»), «выздоравливать» – это «идти на поправку».

И теперь вернёмся к вине как промаху и ошибке, чтобы попытаться спустя время осознать их в себе и исправить. Ведь за – беспечным, неосмотрительным или искренним, но всё же – совершением ошибок в идеале всегда следует их обнаружение, признание и, что называется, «работа над ошибками».

Думаю, слово «ошибка» у многих из нас впервые ярко ассоциируется именно со школой.
И на этом воспоминании можно многое себе открыть и разъяснить…


Эту ностальгическую иллюстрацию помнят все :) Наверняка и сочинение по ней в школе писали, анализ изображённого рукой советского художника Фёдора Решетникова.
«Вся фигура мальчика и композиция картины говорят о том, что…»

О том, что ошибки и их следствие в виде плохой оценки красной пастой в дневнике – это ужасно :) Мама снова будет расстраиваться и переживать о его будущем, старшая сестра – осуждать, а младшему брату не с кого будет брать пример! А самого двоечника оставят «на осень», не примут в пионеры, запретят выходить во двор, не купят велосипед и так далее и тому подобное… 

И только верный четвероногий друг почему-то рад вернувшемуся мальчику, замечаете. Мальчик же пришёл, наконец, домой, вполне себе жив-здоров, хоть и грустный, может с ним вместе погулять, побегать и поиграть, почесать, угостить чем-нибудь вкусненьким.

Почему же между ними такой разительный живописный диссонанс?

В школе, как мне думается, мы высказывались примерно в таком ключе: собака, мол, – это животное, глупое и неразумное, что с неё взять :) Чему тут радоваться…
Таким мир выглядит с позиции взрослого.

И к этому он планомерно и обстоятельно «приучает» ребёнка: к необходимости усваивать обязательные нормы поведения и регламент урока; на занятиях – ни в коем случае! – не ёрзать (что лишает тело и психику всякой спонтанности), сидеть молча (по-русски говоря, заткнувшись :)) и с аккуратно сложенными на парте руками;  не носиться сломя голову на переменах и не горланить (даже там, нигде), тщательно зубрить никому потом в жизни не пригождающиеся бесконечные формулы и факты (потому что «так надо»),

а ещё… испытывать чувство вины… виноватости… чувствовать себя ватным от вины за сделанные тобой промахи-погрешности-ошибки и даже, случается, ожидать вполне «справедливо прилетающего» наказания и «праведного родительского гнева» (как, например, это явно ощущается на картине «Неутешительный школьный дневник» венгерского живописца Вида Габор)…

Вся система школьного образования (поддерживаемая молчаливым одобрением со стороны семьи и общества в целом), как мне видится, подобно гигантским жерновам, словно бы «шлифует» и «уплощает» каждого маленького ребёнка (вышибает из него всё «мешающее» ей, делая при-шибленным, у-шибленным или даже рас-шибленным, – это всё однокоренные «ошибке» слова), а затем и подростка, «учит» его быть «образованным», предсказуемым, послушным и «адекватным» ситуации, нацеленным на успешное и «высокоэффективное» будущее.
А в противном случае – попросту виновным.
Хотя первоначально «ошибиться» в нашем языке означало всего лишь буквальное «промахнуться; ударить мимо цели»…

Всё это (помимо и нескольких других сфер) входит в так называемое (важное и краеугольное для каждого думающего) «описание мира», которое и усваивает человек с момента своего рождения, а в детстве – наиболее интенсивно и травматично. Исследованию этого явления также посвящена значительная часть в вышедшей книге о Холистической концепции.

Но вернёмся к нашей волшебной этимологии.
Осталось же кое-что ещё на донышке внутреннего конфликта :)

На самом деле, слово «вина» по своему происхождению родственно таким, на первый взгляд, буквенно далёким, но очень связанным с ней общим полем понятиям, как «цена» и «покаяние»… Вот это да!..

«Цена» – это и была раньше не «стоимость чего-либо», а наша современная «вина», современное её понимание. Если немного подробнее, то само это буквосочетание в таких формах, как «каэна», «каина», «кин/цин» прошло на пути своих метаморфоз через толкования «возмездие; отмщение; расплата», затем «штраф за провинность; денежное взыскание и наказание», а потом лишь обобщилось до привычной нам «денежной стоимости, платы за что-либо». А также оценки любого поступка и совокупности совершённых ошибок.

Интересно, что и повергающее современного человека в лёгкое беспокойство слово «пеня» («Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива» :), которое означает «штраф за невыполнение в срок каких-либо обязательств или платежей», тоже имеет общее происхождение с «ценой». В старославянском языке это была словесная форма «пена», куда она пришла из латинского poena – «наказание; кара», а ещё раньше из греческого poine – «возмездие».

И от этого же корня произошли английское pain и немецкое Pein со значением «боль; мучения; страдание». Да уж, и пеня, и современные цены – это боль, ещё какая :) В общем, всё это – вместе с исследуемым нами чувством вины – образует большое единое смысловое поле…

Можно также вспомнить тесную связь вины и чувства долга… Приглядитесь к этому понятию… Кому я должен? Что именно я должен? И сколько?.. Денег, времени, сил, энергии, любви, беззаветной и – нередко – безответной преданности…
И долго-долго свой долг отдавать… избывать своё бездонное и бесконечное чувство долга… 
Кстати, это замечательно ассоциируется с образом реальной долговой ямы, в которую сажали тех, у кого образовался солидный уже штраф в виде пени за неуплату по счетам. Вот так. Сейчас же у нас в обществе присутствует так называемое ярмо ипотеки и бремя кредита. Тоже не легче ноша…

А слово «каять» как раз таки означало «наказывать; мстить; упрекать; порицать; оплачивать; воздавать»… Думаю, отсюда же и берёт начало наш русский глагол «хаять», «охаивать кого-либо», то есть «ругать; осуждать» (а может, и современное «хэйтить», кстати, через ненависть из английского) и бранное существительное «хайло», которое всё же одним из своих значений имеет вполне приличное «выходное отверстие в печи».

Кстати, а на примере прилагательного «окаянный» можно проследить понятийную связь с виной и грехом, ведь это слово, собственно, и означает «проклятый; нечестивый; грешный; отверженный церковью» (то есть «наказанный, виновный, обвинённый») и даже обобщённо «нечистая сила; бес; чёрт».

«Каяться» же буквально – это «наказывать себя», затем – «сознавать вину; признаваться в грехах» и «сожалеть о сделанном проступке». И вообще, если всмотреться повнимательнее, этот глагол – от имени библейского Каина.
Всё очень мудро задумывалось…

Иными словами, мы с вами, наконец-то, пришли к той мысли, что сам процесс искреннего покаяния – ужé осуществлял необходимое в счёт той или иной провинности «наказание». Покаяние и переосмысление сделанного и есть расплата, необходимая цена…
И больше ничего не было нужно! 

Народная мудрость ведь об этом и говорит нам всем своим опытом многих-многих поколений:

Повиниться – что Богу помолиться.
Признание – сестра покаянию. Явен грех малу вину творит.
По дважды и Бог за одну вину не карает.
За прощёную вину и Бог не мучит.
Повинную голову и меч не сечёт. 
Признался, так и поквитался.
Признание – половина исправления.
Кто сознался, тот покаялся; кто покается, тот греха удаляется.
Спотыкается и конь, да поправляется.
Покаялся, так не коротай шеи. (т.е. не клади на плаху)

Получается, нужно именно осознать, увидеть Правду… и впредь вести себя более внимательно, чутко и бережно, задумываться о последствиях своего выбора. И никаких вечных страданий и угрызений совести, никаких самоистязаний и лишений.

Хотя, конечно, всё простое непросто… Разница между настоящим и умственным раскаянием тоже наглядно изложена в первой книге о Холистической концепции.

Таким образом, мне думается, прочная иллюзия нашей греховности и виновности искажает мироощущение человека и не позволяет ему жить согласно божественному закону Правды… Не позволяет, покаявшись и признав что-то в себе, соединиться с тонкой путеводной нитью, что ведёт к Небесной Прави… 

Не знаю, будет ли это уместным, но мне вдруг почему-то захотелось поместить сюда эту картину Н.К. Рериха, очень дорогую и близкую. Как живую иллюстрацию спасительной нити, протянутой нам Оттуда…


Подытоживая, скажу, что о словах можно говорить бесконечно… :) И многое даже в этой – казалось бы – узкой теме осталось пока за кадром. Каждое из них при должной степени внимания раскрывается всё новыми и новыми оттенками смыслов, расширяет объёмы и горизонты… А это так удивительно, интересно и обогащающе! И в перспективе мне, конечно, хочется продолжать знакомство с ними и дальше, по мере возможности и сил.

И знаете, после такого по-настоящему археологического и небыстрого исследовательского процесса на ниве языкознания действительно ощущается некоторое внутреннее облегчение, а это, несомненно, повод для радости!

Надеюсь, это чтение было для вас полезным! Спасибо за внимание.

* * *
Иллюстрации (в порядке появления): Giovan Francesco Barbieri, Betty Rubinstein, Tania Khalaziy, kolpinez, автор не найден, Иван Цыганков, вериги –  http://www.hrbcb.ru/
Liao C.J, Станислав Немировский, Андрей Лукашенко, автор не найден, Фёдор Решетников, Vida Gabor, фото с репродукции Николая Рериха «Труды Богоматери».